Грех с ароматом полыни

– Сколько времени?! Я проспала! Меня уволят! К чертям уволят! – заговорила она тихо, быстро, забегала по его спальне, подбирая разбросанные вещи.

– Ева… Ева, сегодня суббота, – напомнил он со смешком, наблюдая за ее перемещениями.

Она резко встала, словно наткнулась на невидимую стену. Выпрямилась. Высокая, стройная до худобы, с крохотной грудью. Он обожал это тело, он не переставал им любоваться.

– Суббота? – переспросила она и неуверенно улыбнулась. – Надо же. Совершенно потерялась во времени.

Ему очень хотелось ей напомнить, что совершенно потерялась она, когда ее уволили, едва не посадив за решетку. Когда ее честное имя втоптали в грязь, а профессионализм взяли под сомнение. Вот когда она потерялась. А теперь же она нашлась! Теперь она снова стала сильной и уверенной в себе. Перестала сутулиться и просиживать часами на дачной веранде, почти не шевелясь. Теперь она стала его женщиной. Отсюда и силы.

– Иди ко мне… – Даниил похлопал ладонью по кровати рядом с собой.

– Нет. Мне пора. Есть кое-какие дела. – Она начала одеваться. – Мне надо домой.

– Дела? Какие такие дела? Не по грабежам в моих магазинах?

Он наблюдал за тем, как она рывком влезает в узкие брюки, вдевает голову в длинное горло широкого свитера, и находил, что грациознее ее это вряд ли кто умеет делать.

– Если так, то оставь, прошу тебя. Там есть кому этим заняться.

Она медленно подошла к кровати, на которой он, развалившись, следил за ней. И, опасно сузив глаза, погрозила ему пальцем:

– Если еще раз ты заговоришь об этом, я сюда больше никогда не приду. Понял?

– Понял, не дурак. – Он осторожно улыбнулся. – Извини.

– Если бы я знала, что все так выйдет, я бы никогда с тобой, Даниил… – Она досадливо поморщилась. – Не люблю мешать личное и…

– Я помню, Ева. Но наши отношения начались, когда ты еще была безработной.

– Да, так. – Она присела на край кровати и начала обуваться. – Иначе у тебя просто не было бы шансов.

Она покосилась на него, обернувшись.

– Хотя твое прошлое тоже не безупречно, многое наталкивает на размышления. Есть в нем что-то опасное и…

Она запнулась, угадав по взгляду, чем он мог покрыть ее слова. Ее прошлое тоже было особенным, говорил его взгляд. Таким не стоило бы гордиться. Такое стоило забыть и не вспоминать вовсе.

– Я уехала, – схватилась она за дверную ручку. – Позвоню.

Останавливать было бессмысленно. Она всегда поступала так, как хотела. Ломать ее он не собирался. Во всяком случае, пока…

Он медленно слез с кровати и едва не пропустил тот момент, как она выезжает на своей машине за ворота. Она очень быстро передвигалась по его дому. Очень! Паша тоже провожал ее, привалившись плечом к каменной стене высокого забора. И взгляд его Даниил скорее угадал, чем увидел, не был добрым. Еву он едва терпел.

Он сразу разозлился и полез искать телефон. Нашел в кармане своих брюк, комком валяющихся у кровати.

– Зайди, – приказал он Паше, позвонив. – Есть разговор.

Тот шел очень медленно. Знал, что хозяин скажет.

– Чего вот ты, а? – сразу набросился на него Даниил.

Паша молчал, недоуменно вытаращившись.

– Ты глазами на меня не ворочай! Думаешь, я не видел, как ты смотришь ей вслед! Паша… Мы с тобой, конечно, как братья. Ты мне жизнь спас. Ты верен мне был все эти годы, но…

Честно, ждал, что Паша начнет оправдываться. Начнет стучать себя кулаком в грудь и говорить что-нибудь правильное в данном конкретном случае. Что, типа, он ничего такого. Что Ева ему вообще никак. Это выбор хозяина, ему с этим жить. И так далее.

Даниил ждал каких-то таких слов. Но их не последовало. И тогда он сказал их за Пашу:

– Это мой выбор, брат. Мне с этим жить. Я хочу ее, понимаешь?

Тут Паша осторожно кивнул.

– Тебе она вообще никак, Паша. Не должна, типа, волновать.

– Она меня и не волнует, босс, – неожиданно перебил его речь верный друг и помощник. – Она мне, как ты правильно выразился, никак. А вот ты… За тебя я переживаю.

– А что обо мне переживать? Вот он – я! – Он расставил руки, широко улыбнулся. Но улыбка вышла натянутой, фальшивой.

– Пока вот он ты, да. Но все может измениться. – Паша не улыбнулся в ответ, переступил с ноги на ногу, стоя на пороге его спальни. – Она – мент, босс.

– Ее давно уволили. С позором. Ее чуть под статью не подвели, ты же знаешь! – зафыркал Даниил, лицо его сделалось злым. – Она эту мусарню ненавидит теперь, понимаешь?! Она ее за версту обходит, разве нет?

– Нет, – возразил вдруг Паша.

И Даниил опешил. Взглянул на него, не узнавая. Этот здоровяк никогда не перечил ему. Ни разу с того летнего дня, как спас ему жизнь, он не возразил, не взял его приказания или просьбы под сомнение. Он давно уже стал его тенью. И вдруг!

– Что – нет?! – прошипел Даниил очень опасным голосом.

– Саму мусарню, может, она за версту и обходит. А вот со своими бывшими коллегами встречается. И я знаю это совершенно точно.

Тяжелая голова Паши низко опустилась, ему невыносимо было смотреть на хозяина. Он делал ему больно теперь. Он знал. Но молчать было нельзя. Это таило в себе опасность.

– Сплетни! – резко махнул рукой Даниил. – Это все чертовы сплетни! И ты…