Грех и чувствительность

— Поэтому ты решил жениться на мне? И даже не поинтересовался моим мнением?

— Мне не представилось случая. Зато я обсудил этот вопрос с другим человеком. И он дал мне очень хороший совет.

— Кто же этот мудрый человек?

— Священник. Он сказал, что если я допустил в отношении тебя несправедливость, то мне следует сделать что-нибудь такое, чтобы исправить содеянное.

— И для тебя это означает женитьбу?

Если он не ошибался, в ее тоне почти не осталось гнева. Это был обнадеживающий признак. Теперь уж он точно не отвезет ее назад домой. И за Джона Трейси она не выйдет.

— Отец Майкл, разумеется, порицает грех. И когда я его спросил, как быстро он сможет поженить нас, он ответил, что если я так отчаянно спешу искупить вину, то мог бы подумать в качестве альтернативы о поездке и Гретна-Грин.

— Он сказал «подумать», а это не означает бросаться очертя голову.

Валентин усмехнулся.

— Понятно. Но это и придает поездке дополнительную привлекательность, делает ее настоящим приключением.

— Я не думала, что ты когда-нибудь женишься, Валентин. Что же будет со всеми твоими любовницами и содержанками, которых у тебя пруд пруди? Разве такая жизнь не предел твоих мечтаний?

— Я не прикасался к другим женщинам с тех пор, как поцеловал тебя, Элинор.

— Но я тебе сказала, что использовала тебя, — медленно произнесла она, снова протягивая ему связанные руки.

Рано или поздно ему все равно пришлось бы освободить ее. Наморщив лоб, он развязал ей руки, стараясь не повредить нежную кожу.

— Я не считаю, что ты использовала меня, Элинор. Я одно от тебя скрыл — что Мельбурн попросил меня присматривать за тобой. После того ужасного вечера у Белмонта я все равно стал бы делать это независимо от нашей с ним договоренности.

Она прикоснулась к его щеке.

— Мне хочется быть уверенной в том, что сейчас передо мной настоящий Валентин Корбетт. Мне нравится этот мужчина, но иногда под его личиной возникает совсем другой человек.

— Он еще не привык быть таким, как нравится тебе, — сказал Валентин, наклоняясь вперед, чтобы нежно прикоснуться губами к ее губам. У него участился пульс, когда он почувствовал, какими податливыми стали ее губы от его поцелуя. — Но он старается. И в его распоряжении еще целых три дня, чтобы уговорить тебя. Ты дашь ему шанс?

Он поднялся и, пересев к ней на сиденье, положил ее руки на свои плечи, и снова прильнув к ее губам. Видит Бог, он мог бы целовать ее целую вечность. Валентина охватывала паника при одной мысли о том, что он не сможет видеть ее, когда захочет, не сможет беседовать с ней и слушать, как она воспринимает окружающий мир. Он говорил с отцом Майклом еще не вполне серьезно, но если даже священник считает, что у него хороший план, то кто он такой, чтобы не соглашаться со святым отцом? К тому же это была самая лучшая мысль из всех приходивших в его голову за всю жизнь.

Она тихонько застонала, и он сразу же ощутил волнение плоти. Правда, она еще не дала согласия выйти за него замуж, но ведь и не отказала. И он ничуть не возражал против того, чтобы прибегнуть к убеждению, особенно если это включало физическое обладание предметом своей любви.

— Ты собираешься заняться со мной любовью прямо здесь? — тихо спросила она чуть дрожащим голосом.

— Да. В таком случае тебе уж точно придется выйти за меня замуж.

— Не знаю. Мельбурн, возможно, сумеет уговорить Трейси.

— Сначала я постараюсь убедить тебя, — пробормотал он, пересаживая девушку к себе на колени, чтобы было удобнее целовать.

— Еще я могу уйти в монастырь, — сказала Элинор, прикасаясь язычком к его уху.

— Теперь уже нет. — Он тихо рассмеялся. — Ты уже не сможешь прожить без мужчины. — Он медленно провел рукой вверх по ее ноге, поднимая тонкую ночную сорочку до бедра.

Он сразу же понял, что сказал что-то не так, потому что она подняла голову, чтобы посмотреть на него.

— А как насчет того, что ты больше никогда в жизни не почувствуешь прикосновения другой женщины? Если ты думаешь, что я буду смотреть сквозь пальцы на твоих любовниц, то глубоко ошибаешься.

Он почувствовал волнение, заметив ревнивые нотки в ее голосе.

— Я могу лишь дать слово — хотя, возможно, оно не слишком высоко котируется, — что мне не нужна никакая другая. Я хочу тебя.

— Что ж, в данную минуту твоя клятва хорошо сочетается с твоими личными интересами.

— Ты говоришь это серьезно? Думаешь, мне легко было организовать все это? Тайком проникнуть в твой дом, похитить тебя?

— Но ведь ты решился на эти меры только после того, как Мельбурн велел тебе держаться от меня подальше и пригласил Джона Трейси.

Конечно, сейчас это в какой-то мере связалось; у него были слабые доводы, и он это понимал.

— Да этого я думал… что у нас… у меня… будет больше времени, чтобы понять, почему ты вызываешь у меня такие чувства. Из-за дурацкого поведения Кобб-Хардинга обстоятельства изменились, и эта дверь для меня захлопнулась, — он усмехнулся, — поэтому мне пришлось влезать через окно.

— Это было сделано ради меня или ради тебя самого, Валентин?