Грех бессмертия

"Крик Петуха", подумал Эван, поворачивая свой микроавтобус в северном направлении, на темную молчаливую улицу. Это хорошее место, где можно выпить и, может быть, задать кое-какие вопросы. Он проехал мимо темного бугра кладбища, фары осветили могильные камни. По дороге к Кингз-Бридж-роуд, охваченной темнотой, в его сознании мелькали непонятные детали, похожие на добела раскаленные метеоры. "Они придут за вами ночью, - сказал этот человек. - Точно так же, как они пришли за мной. Забирайте свою жену и маленькую дочку и уезжайте. Сейчас же". - И спокойный, уравновешенный голос Кэй: "Август не так уж далеко. Это, может быть, последний шанс, который у нас есть". Он жал все быстрее и быстрее, совсем убрав ногу с тормозов. Фары высветили дорожный указатель: "ПРЕДЕЛ СКОРОСТИ 40". Его спидометр уже показывал пятьдесят пять. Бежишь? - спросил он себя. Спасаешься бегством из Вифанииного Греха? Шины взвизгнули на повороте. Он проехал Вестбери-Молл, где горели успокаивающие огни и были припаркованы машины; все это казалось частью далекого мира, отстоящего на целую вечность от Вифанииного Греха. В следующее мгновение темнота вновь обступила дорогу.

Он свернул с 219 трассы на Кингз-Бридж-роуд и через несколько минут увидел светящуюся красную вывеску. Местечко было меньше, чем он себе представлял: просто-напросто старое шлакоблочное строение с красной крышей, покрытой шифером, и окнами, оклеенными этикетками из-под пива "Фальстаф" и "Будвайзер". Над дверью неоновый петушок выгибал свою шею в молчаливом крике, затем снова опускал и снова выгибал. На стоянке, посыпанной гравием, стояло всего несколько автомашин и грузовичок-пикап. Эван свернул туда, припарковал микроавтобус рядом со строением и выключил двигатель.

Когда он вошел в тускло освещенную комнату, на него мельком взглянули, затем отвернулись. Несколько фермеров в грубой рабочей одежде сидели за столами и потягивали пиво. Здоровенный мужчина с рыжей бородой за стойкой протирал стаканы белым полотенцем. Женщина, платиновая блондинка, нацеживала пиво из бочонка и подавала его худощавому фермеру с густыми седыми бакенбардами. Она поймала взгляд Эвана, кивнула и улыбнулась.

- Добрый вечер, - сказала она.

Он сел за стойку на табурет и заказал "Шлитц".

- Одну секунду, - сказала женщина и отвернулась.

Пока она наливала ему пиво в заиндевевшую кружку, он оглядывал это место. Столики позади него были заняты. Там слышался смех. За одним из них сидели мужчина с седыми волосами в пиджаке и галстуке и женщина, которая по возрасту могла бы быть его дочерью. Она похлопала его по руке, а он потрепал ее за ухо. За другим столиком сидела компания мужчин и тихо беседовала. Сигаретный дым клубами поднимался к потолку. Эван уловил обрывки разговора; о жаре, об этом проклятом политике Мейерманне и его дорожной программе в округе. О рыночной цене соевых бобов, о стоимости двигателя в "Форде".

Женщина протянула ему пиво.

- Пожалуйста.

Он поблагодарил ее и начал потягивать пиво, наслаждаясь его резкой освежающей прохладой. Когда его глаза привыкли к полумраку, он повернулся на табурете и снова посмотрел в глубину ресторанчика. Неясные очертания превратились теперь в людей, в основном выглядевших закаленными и загорелыми. Вероятно, это были местные фермеры. Эван подумал, как же неблагоприятна жара для их земель. Она сжигает, высушивает, заставляет трескаться почву, так что им, вероятно, предстоит еще один тяжелый год. Его отец имел землю и обрабатывал ее, так что ему были знакомы эти отрешенные изможденные лица. Жара одинаково иссушала и землю, и кожу этих людей, которая увядала и трескалась. Они пили, словно бы пытаясь восполнить соки, высосанные солнцем.

За одним из столов за пирамидой пивных бутылок Эван увидел знакомое лицо. Он взял свою кружку и направился к его столику. Чей-то голос предупредил его: "Осторожно. Здесь есть одна непрочная доска. Наступите на нее, и все мое творение провалится в тартарары". Голос был тоже знакомый, хотя и чуть-чуть пьяный.

Эван обошел вокруг стола. Человек взглянул на него, и в стеклах его очков отразились пивные бутылки.

- Не встречал ли я вас где-нибудь? - спросил Эван.

Человек задумался, нахмурившись.

- Вы... живете на Мак-Клейн-террас, не так ли? Мистер Райс?

- Нет, Эван Рейд. А вы...

- Нили Эймс. - Человек протянул руку, и они обменялись рукопожатием. - Рад вас снова встретить. Возьмите стул и садитесь рядом. Хотите пива?

- У меня уже есть, спасибо. - Эван взял стул у другого стола и сел рядом. - Кажется, вы тут кое-что выпили.

- Да, кое-что, - согласился Нили. - Но надо выпить еще больше до того, как закроется это заведение. Эй, от меня не воняет мусором, а? Или дымом?

- Нет, не заметил.

- Хорошо, - сказал он. - Хорошо. Я думал, что эта проклятая свалка въелась мне в кожу. Я единственный, кто еще может это чувствовать. - Он поднял начатую бутылку пива и отхлебнул из нее. - Проклятый день, выдохнул он.

- Для нас обоих, - откликнулся Эван и отпил из своей кружки.

- Вы что-нибудь узнали о вашем друге? О том, который живет на другой стороне улицы?