Грех бессмертия

Демарджон резко посмотрел на дверь, словно услышал там что-то. Его лицо превратилось в неподвижную маску, он сглотнул и затем снова посмотрел на Эвана. - Они знают, что вы подозреваете что-то неладное, - сказал он. Они наблюдают за вами и ждут. И когда они придут за вами, - _н_о_ч_ь_ю_, тогда будет слишком поздно...

- Кто? - спросил Эван. - Кто придет?

- Они! - сказал Демарджон, его руки дрожали на серых подлокотниках кресла. - Господи, неужели вы не заметили, что ни один человек не ходит по улицам Вифанииного Греха после наступления ночи? Вы не видели это?

- Нет, я...

- Они убили Пола Китинга ночью, - поспешно сказал Демарджон. - И забрали его тело туда, куда уносят все тела. После того, как они убили его, я услышал боевой клич и попытался перерезать себе горло кухонным ножом, но она не дала мне это сделать. Она сказала, что я не должен так уходить от них, и, о Господи Иисусе, ее глаза жгли меня...

Он же сумасшедший, понял Эван. Или стал сумасшедшим. Что он несет насчет Китинга? О чем он говорит?..

- Они придут за вами! О, да, они придут за вами так же, как приходили за мной! - Струйка слюны стекла с губ Демарджона и теперь свисала с его подбородка на рубашку. - Ночью! Они придут ночью, в полнолуние, и заберут вас туда, на то место... Боже мой, что за ужасное место!

Эван покачал головой и начал подниматься с дивана, чтобы двинуться к двери.

- Вы мне не верите! - сказал Демарджон. - Вы не понимаете! - В его глазах промелькнуло что-то темное и страшное. - Я покажу вам. Я покажу вам, что они сделают! - И он начал закатывать штанину своих брюк. Дыша хрипло и неровно, он что-то бормотал себе под нос. Штанина разорвалась. Его пальцы сжались и потянули за колено. Эван увидел, как солнечный свет отражается от блестящего пластика.

Пальцы Демарджона возились с повязкой. Затем, с усилием, отразившимся на его лице, он отшвырнул прочь свою коленку. Нога сверкнула в воздухе и упала на пол рядом с креслом-каталкой. Затем, скрипя зубами, Демарджон принялся сдирать ткань со своей правой ноги; на лбу у него проступили капельки пота. Еще одна повязка. Тяжело дыша, он отшвырнул протез прочь. Правая нога упала по другую сторону кресла, и пустые разорванные штанины повисли на изуродованном теле.

Эван, открыв рот, пятился к двери. Он потерял дар речи! Споткнувшись обо что-то, он чуть не упал спиной на кофейный столик.

Пот струился по лицу Демарджона. Протезы лежали сбоку, черные подтяжки блестели, черные носки облегали пластмассу. Демарджон устремил на Эвана свой измученный взгляд.

И начал хохотать истерическим сумасшедшим хохотом. В это время слезы наполнили его глаза и покатились вниз по его щекам на белую рубашку. Смех звоном отдавался по комнате, скрипучий и страшный, смех человека, которого уже невозможно спасти. "Господи, нет..." - прошептал Эван, мотая головой из стороны в сторону и отступая назад, когда Демарджон направил свою коляску на него. - "Боже Святый на небесах, нет, нет, нет!"

На крыльце послышалось позвякивание ключей. Дверь слегка приоткрылась, удерживаемая цепочкой. В щель заглянуло женское лицо. "Впустите меня!" - послышался голос миссис Демарджон, настойчивый и требовательный.

Эван потянулся к цепочке.

- Она убьет меня! - сказал Демарджон, пытаясь остановить смех, слезы еще капали у него с подбородка. - Они все убьют меня!

Эван замешкался, его кровь заледенела, а пальцы замерли на расстоянии нескольких дюймов от дверной цепочки.

- Мистер Рейд? Это вы? Впустите меня, пожалуйста.

- Она убьет меня! - прошипел мистер Демарджон.

Он колебался, удерживаемый взглядом искреннего ужаса в глазах Демарджона.

- Мне необходимо увидеть своего мужа! - резко сказала миссис Демарджон.

Эван отвел свой взгляд от Демарджона и отпер дверь. Позади него Демарджон скулил, словно животное, пойманное в ловушку.

Женщина прошла в гостиную, быстро взглянула на своего мужа, а затем на Эвана, и поставила на стол сумку с продуктами, Демарджон откатился назад, налетев на один из отброшенных протезов. Выражение ужаса на его лице вызывало озноб у Эвана и возвращало назад терзающее его воспоминание: он лежит на койке, прикрученный проволокой, а вкрадчиво улыбающаяся женщина держит над ним небольшую клетку, в которой семенит и перебирает лапками что-то недоброе.

Миссис Демарджон уставилась на эти фальшивые ноги на полу. Очень медленно она подняла глаза на мужа.

- Гаррис, - спокойно сказала она, - ты был очень плохим мальчиком, не так ли?

Он посмотрел на нее широко открытыми глазами и покачал головой.

- Что здесь, к дьяволу, происходит? - спросил Эван, понимая, что его голос звучит напряженно.

- Я была бы вам признательна, если бы вы сейчас ушли отсюда, мистер Рейд, - сказала женщина, стоя к нему спиной.

- Нет! Я не уйду, пока я не узнаю, что здесь происходит!

В конце концов она обернулась к нему и смерила взглядом затененных внимательных глаз.

- Мой муж больной человек, - сказала она. - Не думаю, что вы помогаете ему своим присутствием.

- Больной? - недоверчиво повторил Эван. - Он же... искалечен! У него нет ног до колен!