Грех бессмертия

Раздался щелчок и вспыхнул ослепляющий свет. "Папа!" - Лори теперь уже почти охрипла. "Папа, пожалуйста, выпусти меня!"

Кэй лежала, закрыв глаза, ее лицо было бледным и осунувшимся, словно у трупа. Она, казалось, с трудом силилась вздохнуть; грудная клетка была сдавлена, на лице проступали от напряжения бисеринки пота. Она осторожно пошевелилась и пощупала свой пульс. Тот был ускоренным. Капля крови упала и расплескалась на ее груди. Затем еще одна. Эван закрыл рукой рану над глазом и остановил кровотечение. Кровь тонкой струйкой текла между грудями Кэй. Ее голова свисала на одну сторону, и Эван мог видеть, что глаза ее слабо пульсируют под веками. Он потряс ее, пытаясь привести в чувство, но она не отреагировала. Он перешагнул через стул к ночному столику с телефоном, быстро стал листать записную книжку. Как там звали этого доктора? Майерс? Нет. Мабри. Быстрее. Быстрее же. С противоположного конца гостиной донесся всхлип Лори. Наконец он нашел нужную запись: Элеонора Мабри, врач. Два телефона: домашний и рабочий. На страницу упала капля крови. Он набрал домашний номер, попал не туда, набрал снова. Кэй слабо простонала в углу.

Доктор не спала и почти сразу же сняла трубку. Эван, стараясь сохранять свой голос спокойным, сказал ей, кто он и откуда звонит, и что случилось с его женой. Доктор Мабри не стала более подробно расспрашивать его, а просто сказала, что будет через пятнадцать минут.

Эван перевязал лоб полоской ткани, оторванной от штанов пижамы, вытащил нож из кресла и положил на постель, вне пределов досягаемости Кэй, затем поставил кресло обратно туда, где оно раньше стояло, вышел в гостиную, нашел запертую дверь Лори. Когда он сорвал простыню, привязанную к ручке двери, девочка выскользнула и прижалась к нему.

- Я не могла выбраться, - сквозь хныканье сказала она. - Я слышала, что здесь было что-то плохое, я слышала, как ты кричал маме, и не могла выбраться, потому что дверь не открывалась.

- Шшшшшшш, - прошептал он, крепче прижимая ее, ощущая, как бьется у нее в груди сердце. - Все в порядке.

Она отступила от него, осмотрела, увидела кровь. Опять потекли слезы, губы нервно вздрагивали.

- Папочка слегка ударился головой, - спокойно сказал ей Эван. - У меня повторился один из этих старых кошмаров. Ты знаешь, те самые, какие мне всегда снятся? И я стукнулся головой о ночной столик. Это всего лишь маленькая царапина.

- А где мама? - она пыталась заглянуть через его плечо.

- Она в ванной, достает бинт для моей раны. Через несколько минут сюда придет доктор, чтобы посмотреть меня. - Он заглянул в глаза дочери, пытаясь сохранять спокойствие. - Ну, а теперь ты для меня кое-что сделаешь?

- С мамой все в порядке?

- Конечно. Но ты же знаешь, как она сердится на меня за эти сны. Я хочу, чтобы ты пошла вниз в кабинет и побыла там до тех пор, пока доктор не уйдет. Ты это сделаешь для меня?

Она помедлила, вытерла слезы и наконец кивнула.

- Хорошо. Думаю, что внизу на кухне есть немного печенья и "Кул-Эйд". Думаю, что мама не рассердится. Ну давай, теперь иди туда. - Он подождал пока она неохотно спускалась по лестнице; в кабинете загорелся свет. Эван отвернулся; Кэй лежала в спальне на том же месте и очень тихо постанывала.

Доктор Мабри была стройной женщиной около пятидесяти лет с пышными седыми волосами и высоким резко очерченным лбом. Следуя за Эваном вверх по лестнице быстрым шагом, она вращала своими карими глазами за очками с толстыми линзами, словно рыба в банке с водой.

- Вот сюда, - сказал Эван, приглашая в спальню.

Она взглянула на Кэй и увидела нож на кровати; она положила на ночной столик свой чемоданчик с медицинскими инструментами и раскрыла его.

- Что здесь случилось? - спросила она безучастным ровным голосом.

- У моей жены с недавних пор начались какие-то странные сны, - сказал Эван, все еще прижимая руку к своей ране. Она перестала кровоточить, и на брови уже образовалась корочка. - Думаю, что я потревожил ее во время одного такого сна, и она... напала на меня. Я думаю, что она не знала, что делает.

- Ваша жена всегда спит с ножом?

Эван промолчал. Доктор Мабри вытащила стетоскоп из своего чемоданчика и в течение нескольких секунд в разных местах прослушивала грудь Кэй; она осторожно отвела ее руку в сторону и пощупала череп под волосами. - Здесь большая шишка, - тихо сказала она. - А это что? - Она ткнула пальцем рядом с багровеющей царапиной на щеке Кэй.

- Мне пришлось защищаться.

- Понимаю. Как ваша жена себя чувствовала в последнее время, если говорить обобщенно?

- Она была утомлена. Почти ничего не ела; могу сказать, что она теряет в весе и плохо спит.

Кэй задрожала и застонала.

Доктор Мабри, порывшись в своем чемоданчике, быстро вытащила ампулу и отбила ее кончик у Кэй под носом; Эван почувствовал запах нашатырного спирта. Веки Кэй задрожали, и она замотала головой из стороны в сторону.

- Теперь она придет в себя, - сказала доктор Мабри.

- Я знаю, что это выглядит скверно, - сказал Эван, - но я бы предпочел, чтобы вы не говорили об этом шерифу Вайсингеру.