Грейвенвуд

Я знала, что ее никто не мог открыть снаружи или изнутри, если в ней не было скважин. Но я не хотела принимать правду.

— Может, пушкой, — я опустила руки. — Но тогда мы умрем, — я перестала кричать. Это только тратило наш воздух.

Шипение продолжалось, и мы уже были уверены, что воздух высасывали. Может, мне показалось, но я уже ощущала, как приходилось делать вдохи чаще, чтобы наполнить легкие.

— Конечно, замки были легкими, — сказала я. — Любой глупец, пришедший за Грейвенвуд, умрёт от удушья. Наверное, все, кто тут живет, знают о чарах и не пробуют.

— Мы не можем винить себя. Это лучше, чем ничего не делать. Если это может исцелить твою маму, это стоило попытки, — сказал Эш.

Я его не видела. Я не была еще ни разу в таком темном месте, если не считать мешок, куда Рэтчер поместила меня, когда я была вороной. Дверь плотно прилегала к раме, и я подозревала, что светлее с восходом солнца тут не станет.

— Дверь открывалась внутрь, да? — сказал Эш.

— Боюсь, что да.

— Тогда нет смысла бросаться на нее.

— Точно.

Его меч покинул ножны.

— Может, я смогу просунуть его между дверью и рамой.

Я пару минут слышала шум. А потом он сказал:

— Не выйдет. Слишком узко.

— А что насчет дыр, куда выходит воздух? Мы можем их заткнуть?

— Где ты? — он убрал меч в ножны, судя по звуку.

Я протянула руки и задела его левой ладонью.

Он сжал мою ладонь.

— Нам нужно оставаться вместе. Давай пройдем вдоль стены и прислушаемся.

Мы медленно прошли вправо, замерли и прислушались. Я прижалась ухом в одно из мест, готовых для следующего Кэтвика.

— Не отсюда, — сказала я. — Звук будто сверху.

— И я так думаю.

Мы продолжили, но добрались до конца с одной стороны, и я сказала:

— Громче не стало.

— Ага.

Но мы пошли в другую сторону и не услышали ничего другого.

— Ты можешь дотянуться до потолка? — сказала я. Я знала, что потолок был чуть выше Эша, но не была уверена, как далеко он мог достать руками.

— Погоди, — он отпустил мою руку, но я коснулась его бока, чтобы ощущать, что он делал. Он, используя открытые отверстия, поднялся к потолку. Через миг он опустился.

— Я ощупал край между стеной и потолком. Дырок там нет.

Я вздохнула.

— Это магия. Мы не сможем остановить ее или заткнуть. Воздух может вылетать прямо через камень.

Мы прислонились к стене, прижав руки друг к другу.

— Я — ужасный человек, — сказала я.

— Нет.

— Да. Я думаю о том, что рада, что я тут не одна. Я была бы одна, если бы ворвалась сюда раньше тебя. Я собиралась. А потом передумала. Если бы я была лучше, я бы всем сердцем желала, чтобы ты был в другом месте.

— Не говори так. Может, это скоро прекратится.

— У меня кружится голова. Разве не это происходит, когда мало воздуха?

Он сжал мою ладонь.

— Не теряй надежду. Мы найдем выход.

Его прикосновение успокоило меня. Было бы так ужасно умереть в руках любимого? Вот. Я любила Эша, хотя не говорила ему этого. Я поклялась сделать это сегодня, умирая.

— Может, ты могла бы как-то разбить чары, — сказал он.

— Если бы. Но я слабая чародейка, если вообще есть силы. Я не знаю, с чего начать, — но слова Эша заставили меня думать. — Помнишь, что было написано на двери? «Только прямые и истинные потомки Малета Кэтвика могут забрать то, что лежит там». Если бы тут была леди Оделия, она смогла бы снять чары.

— Она — единственная Кэтвик?

— Да, то есть… — я задумалась. Был ее кузен Джулиан. Я думала, что он был из Кэтвиков. — Другой мертв, — прошептала я, чтобы тратить меньше дыхания. Даже так легкие горели. — Он мне снился. Он был призраком, — я вспомнила, как реально ощущался его визит в мою спальню.

— Почему он тебе снился? — Эш звучал почти ревниво.

— Наверное, из-за чувства вины. Дядя настоял, чтобы я попробовала его исцелить. Я использовала заклинание, которое он мне дал. Но Джулиан умер.

— Но это лучше, чем стать призраком, — он боялся этой судьбы. Такое стало с его братом.

Слова Эша звенели в голове. Лучше, чем стать призраком. Я сжала его ладонь, в голову пришла дикая мысль.

— А если он стал призраком?

— Кузен? Джулиан?

— А если заклинание сделало его призраком? Может, дядя ошибся. Он — не чародей. Или, может, он хотел, чтобы я превратила Джулиана в призрака. Не знаю, почему, — я поймала себя на том, что ерзаю, словно тело пыталось найти место лучше, чтобы вдохнуть. — Призраки Феллстоуна, — сказала я. — Они его слушались, верно?

— Да, — сказал Эш.

— А если я сделала Джулиана призраком? А если это был не сон, и он приходил ко мне в тот день?

— Почему тогда он не вернулся?

Я подумала и поняла.

— Потому что я сказала ему уйти, — я сжала руку Эша. — Понимаешь? Он послушался.

Мой голос было сложно услышать. Звучало так, словно я болела и несколько дней могла только хрипло шептать. Мне нужно было действовать, пока я не потеряла голос. — Джулиан, — сказала я. — Призрак Джулиан. Приди ко мне. Быстрее, — я закрыла глаза и представила его. — Приди ко мне сейчас же, — сказала я.

Я открыла глаза, его там не было. Я не ожидала, что это сработает, но все равно ощутила недовольство.