Грейвел

Желудок Алекс сильно сжался, и она изо всех сил старалась сохранить невозмутимое выражение лица.

— Нет, мы должны отдать их Каку, — сказала Така с задумчивым выражением на обветренном лице. — Они — достойная жертва, и мы будем благословлены за такое приношение.

— Алекс, ты знаешь, что происходит? — прошептал Биар, не обращая внимания на языковой барьер.

Все, что она могла сделать, это покачать головой, не потому, что она этого не делала, а от абсолютного ужаса того, что она услышала. Даже если она не до конца понимала смысл, слова «приношение» и «жертва» никогда не были хороши, когда произносились в одном предложении… особенно из уст примитивных древесных людей, которые, если она правильно поняла, только что подумывали о том, чтобы съесть их.

— Хорошая мысль, — согласилась Мьетта, а Марик и Тиббс закивали вместе с ней.

Одного рывка подбородком в сторону охранников позади Алекс и Биара было достаточно, чтобы Алекс поняла, что она должна действовать, независимо от того, насколько безрассудным это может быть. Биару потребовалось бы слишком много времени, чтобы очаровать их своими словами, поэтому она должна была остановить то, что должно было произойти… любыми необходимыми средствами.

Когда охранники жестом приказали ей встать, она вскочила на ноги, призывая при этом Аэнару. Размахивая пылающим оружием со связанными спереди руками, она перепрыгнула через огонь со скоростью меярин и бросилась на ближайшего вождя, Таку, и они оба упали на землю.

Алекс удалось прижать кончик Аэнары к джарноку быстрее, чем кто-либо другой успел отреагировать, и подняла глаза на трех других вождей и проревела:

— Никому не двигаться!

Они этого не сделали. Но Така сделала это, так яростно отбиваясь от Алекс, что, если только она не хотела проткнуть джарнока насквозь, ей пришлось убрать свой клинок. Она сделала это лишь немного, но Марек воспользовался тем, что она отвлеклась на борьбу, чтобы вытащить свою трубку для дротиков.

Заметив его движение краем глаза, когда она изо всех сил пыталась удержать Таку, Алекс закричала:

— Нет! — но было слишком поздно останавливать его.

С еще одним всплеском скорости она отпрыгнула в сторону, чтобы избежать траектории полета дротика, в результате чего он вместо этого уколол грудь Таки. Джарнок отключилась за считанные секунды, заставив Марека издать оглушительный рев. Но Алекс была слишком сосредоточена на том, чтобы избежать множества летящих в нее дротиков, которые теперь летели в ее сторону со всех сторон, чтобы беспокоиться о его ярости.

Она крутилась и извивалась, прыгала и убегала от снарядов, но знала, что исход неизбежен. Биар, как она могла видеть, уже лежал на боку без сознания, и она знала, что это только вопрос времени, когда она присоединится к нему. Она должна была знать, что у них не будет шансов пробиться с боем, не с таким количеством джарноков, стоящих против них, и не тогда, когда она не хотела причинять боль никому из них. Но после слов, которые она услышала от вождей… Алекс не могла просто сидеть и ждать, чтобы понять, что они имели в виду. Однако теперь у нее не было другого выбора.

Когда Алекс, наконец, укололи в бок, у нее оставалось всего несколько секунд на осознанные размышления, когда она начала терять сознание в третий раз за день. В этот момент она поняла, что Охотник был прав: у джарноков, возможно, не так много возможностей для эволюции… но они, безусловно, компенсировали это численностью.

Когда Алекс очнулась, то почувствовала сильную головную боль. Но это, как она быстро поняла, было вызвано тем, что она висела вниз головой, а давление крови скапливалось в голове, должно быть, уже некоторое время.

Пытаясь собраться с мыслями, Алекс увидела, что и она, и Биар болтаются на лианах, привязанных к лодыжкам, в воздухе примерно в десяти футах над землей. Они, должно быть, выглядели нелепо, с волосами дыбом и все еще связанными руками, бесполезно болтающимися в воздухе. Осознавая, что это положение делало их совершенно беспомощными, Алекс знала, что они должны исправить это… немедленно.

Хотя падении с высоты для любого из них было бы не совсем удобным, Алекс не могла видеть или слышать никаких джарноков, поэтому она призвала Аэнару, намереваясь освободиться. Но странное осознание нахлынуло на нее, инстинкт, который заставил ее колебаться, и она прищурилась в умирающем послеполуденном свете, который едва пробивался сквозь деревья на лесную подстилку.

Только тогда она поняла, что они не висели над замшелой, грязной землей, а скорее располагались над застоявшимся ручьем. Вода была такой мутной, что она не смогла отличить ее от другой коричневой и зеленой растительности.