Грейуорен

Адам Пэрриш тихо прикрыл за собой дверь и, сжав в вытянутой руке фонарик, направился к телу Ронана. Другую руку парень прижимал к груди, как будто берег ее или держал что-то близко к сердцу. Он осторожно наклонился над Ронаном, изучая следы ночной грязи. Затем опустил фонарь. Опираясь на одну руку, он неловко сел на землю и скрестил ноги.

Ронан вглядывался в его черты. Бесцветные брови, светлые ресницы, необычные скулы, задумчиво поджатые губы. Пряди волос, неровно лежащие на лбу, которые он по-прежнему стриг перед зеркалом, несмотря на свой модный наряд. Ведь стрижку не купишь с чужого плеча. Даже форма его рук казалась Ронану до боли знакомой. Обветренные ладони Адама с внутренней стороны были исписаны цифрами, почти стершимися от воды и времени.

– Ш-ш-ш, – сказал Адам.

Но он обращался не к Ронану. Парень медленно расстегивал куртку, чтобы достать растрепанный черный сверток.

– Ты поранишься, – сказал Адам, затем выругался. Сверток его укусил.

Это была Бензопила.

– Тише, – предупредил Адам, когда присненный ворон высвободился из его хватки. Он резко возмущенно каркнул и упорхнул в темноту; сердце Ронана взмыло ввысь вместе с ним. Над головой послышался звук хлопающих в воздухе крыльев и скрежет когтей о стены. – Взгляни, кто здесь. Бензопила. Посмотри, кто это: Керау.

Услышав слово «Керау», ворон мгновенно вернулся, вынырнув из темноты.

– Смотри, – мягко произнес Адам.

Перья на шее Бензопилы взъерошились, превратившись в карикатурный воротник. С тихим урчанием птица врезалась в неподвижную грудь Ронана. Как же он хотел ее обнять. Он больше не испытывал физических ощущений, но помнил их. Прохладную сухую текстуру ее перьев. Вес птицы на его плече.

Разумеется, он не мог взять ее в руки, и как только Бензопила это поняла, устроила концерт. Поначалу она просто квохтала и раскачивалась. Потом стала щипать швы рубашки, а когда это не помогло его разбудить, начала клевать пальцы.

Как только укусы стали серьезней, Адам поспешно наклонился вперед и, шикнув на птицу, схватил ее. Он накрыл ладонями шею и крылья, стараясь держать пальцы подальше от клюва, и усадил Бензопилу себе на колени прямо напротив Ронана.

– Просто посмотри немного, хорошо? Дай себе время осознать.

Она сопротивлялась почти минуту. Адам терпеливо держал, время от времени поглаживая большим пальцем ее затылок.

– Ш-ш-ш, – снова прошептал он. Ронан никогда не видел, чтобы Адам так тесно общался с Бензопилой. Однако та легкость, с которой он справлялся с вороном, и то, как спокойно она к этому относилась, подсказывали, что, видимо, подобное случалось и раньше.

– Он просто спит. Как только что спала и ты. Если я тебя отпущу, обещаешь вести себя хорошо? Не заставляй меня жалеть о своем решении.

Медленно, не разжимая рук, он опустил ее на земляной пол перед собой. Птица притихла, приоткрыв клюв от обиды, что ее приструнили. Наконец Адам выпустил ее из рук. Бензопила встряхнула перья, словно никакой суеты не было в помине. Теперь, когда ее паника отступила, осталась лишь радость воссоединения; Ронан слышал сложные, неясные, противные, булькающие звуки, которые она издавала забавляясь. Птица принялась деловито расхаживать взад и вперед, дергая за шнурки на его ботинках, запрыгивая Ронану на грудь и спускаясь по его руке, а затем начала клевать землю вокруг его тела.

Все это время Адам внимательно наблюдал за ее маневрами. При виде ее проделок беспокойство на лице парня сменилось невольной улыбкой.

Птица взгромоздилась на ботинок Ронана и задрала голову, глядя на Адама.

– Атом, – произнесла Бензопила глубоким, странным птичьим голосом.

Адам тихонько засмеялся.

– Привет.

После чего они оба, казалось, успокоились. Адам устроился поудобнее, прислонившись спиной между балками новой стены. Его ноги переплелись с длинными ногами Ронана, хаос юных тел. Затем он вздохнул и, закрыв глаза, коснулся затылком стены.

Да, – подумал Ронан. – Побудь со мной…

– Наверное, я идиот, – спустя некоторое время произнес Адам. Его голос вспугнул Бензопилу, выпустившую карательную струю испражнений в опасной близости от его руки. – Бензопила! Перестань! – он отодвинулся в сторону и поднял взгляд на Ронана. – Знаю, я сказал, что не собираюсь сюда приходить. Я действительно так думал. Не потому, что ты того не стоишь…

Он запнулся. Сложно сказать, потому ли, что не хотел заканчивать предложени, или потому, что осознал, что говорит вслух.

Адам продолжил:

– Наверно, я не мог перестать думать о Бензопиле. Я знал, что где бы тебя ни нашли, она должна быть поблизости. Если только уже не погибла. Или ее выбросили, или съели, с ней могло случиться что угодно. Я был неподалеку и не мог выкинуть эти мысли из головы. Мне нужно было хотя бы посмотреть. А потом, когда я нашел ее – поверить не могу, что нашел, наверное, повезло, ведь со стороны она выглядела как обычный мусор, – я продолжал думать о том, как бы она обрадовалась, увидев тебя. Эта мысль не давала мне покоя…

Адам снова замолчал, а на Ронана внезапно и неудержимо обрушилось воспоминание о молитве.