Гречишный мёд

— Я счастлив. Я так счастлив, что ты, наконец, вернулась, любимая.

Она хотела сказать, что ещё никуда и не уходила, но в этот момент он приподнял ее лицо, и его губы скользнули по ее виску вниз, заставив затрепетать. Почему этот мужчина так возбуждает ее? Она едва его знает!

Вопросы затерялись в затянувшем ее рассудок тумане. Девушка поддалась Виктору навстречу. Навстречу его рукам, его губам, его страсти. Его язык выплясывал внутри ее рта, руки пытливо оглаживали плечи, спину.

— Я хочу тебя, — прошептал Виктор, отрываясь от губ Марины, чтобы только приникнуть ртом к ложбинке на ее шее.

— Да. Я тоже.

Внезапно он отстранился.

— Не сейчас. Потом.

Марина в растерянности стояла, наблюдая, как эмоции быстро сменяются на лице мужчины. Он вновь замкнулся, взгляд стал колючим.

— Твои вещи скоро принесут. Располагайся, — посмотрел на часы. — Обед через час.

Марина в растерянности наблюдала, как Виктор Игнатьевич удаляется по коридору.

* * *

Господи, что случилось?

Я судорожно пыталась нащупать кнопку на ночнике. Спросонья не могла понять, кто так страшно кричит. Вскочила с кровати и как была в ночной рубашке и босиком, выбежала из комнаты. В темноте наткнулась на ведро, опрокинула его. Упала, споткнувшись о раскатившуюся по кухне картошку. Крики раздавались из гостевой комнаты, где находился Максим. Я щёлкнула выключателем, и комнату залил яркий свет.

Парень сидел на кровати, весь трясся, лицо искаженно ужасом.

— Что? Что с тобой? — подбежала, схватила его за руки, дёрнула что есть силы.

Он открыл глаза и несколько секунд смотрел на меня, словно не понимая, где находится. По его лбу стекали крупные капли пота.

— Ты? — просипел. Его грудь тяжело вздымалась. Откинулся на подушки.— Чертов кошмар... — пробормотал.

— Успокойся, это всего лишь сон...

— Ты не понимаешь, — Максим резко поднялся, сжал голову обеими руками. Одеяло соскользнуло вниз, открывая его почти обнаженное тело.

Я пыталась разжать его стиснутые в кулаки пальцы.

— Успокойся, Максим. Сны быстро забываются. Уже утром все будет по-другому.

— Нет, — парень помотал головой. — Этот дурацкий сон снится и снится. Уже несколько лет подряд.

— Не думай об этом. Все будет хорошо.

Обхватила Максима за плечи, успокаивая. Прижала его голову к своей груди.

— Ульяна, — услышала его шёпот.

— Шш, это всего лишь сон.

Неожиданно почувствовала, как горячие губы приникли к ямочке над моей ключицей, двинулись ниже.

— Я боюсь, — прошептал он. — Кажется, что это было по-настоящему. Но как? — Он снова прикоснулся губами, на этот раз к моей шее около скулы. — Дай мне почувствовать тебя.

Я отстранилась! Бог ты мой, даже не подумала, что нахожусь перед парнем в полупрозрачной батистовой сорочке! Увидела, что его взгляд упёрся в мою грудь, и, смутившись, обхватила себя руками. Встала с кровати и поняла, что лучше бы этого не делала, потому что теперь с высоты своего роста видела обнаженное мускулистое тело и его увеличившиеся спереди трусы. Хотела убежать, но не успела. Макс протянул руку и, обхватив меня за талию, притянул к себе.

— Ты мне тоже снилась, — проговорил хриплым голосом. — Такая как сейчас. — Он провёл пальцами по моим волосам. — Не чувствую, — отчаянный шёпот. — Ничего не чувствую...

Зарылся лицом в мои волосы. Я ощущала дрожь его тела, чувствовала его губы у себя на виске, на волосах. Макс потянул вниз воротник моей сорочки, обнажая плечо. Снова жгущие губы, заставлявшие меня трепетать. Я должна немедленно уйти, но сил нет. Низ живота наполнился тяжестью.

— Ты сладкая. Сладкая, как мёд...

Он скользил губами, языком, словно пробуя лакомство. А я горела мотыльком в жарком пламени своей страсти, задыхалась от доселе неизведанных чувств.

— Максим…

Я должна остановить это, пока не поздно. Попыталась оттолкнуть, высвободится из его объятий.

— Ещё чуть-чуть. Подожди… — его шёпот смешивался с поцелуями. Казалось, он готов был покрыть ими каждый сантиметр моей кожи. — Я хочу чувствовать. Черт! — он резко оттолкнул меня, закрыл лицо руками.

Воспользовавшись моментом, я отбежала к двери. Стояла растрепанная, разметанная, не в силах уйти и не в силах остаться.

— Что мне делать? Как я буду жить? Я только одно умею — воевать. Я солдат, черт побери! Нахрена мне нужны руки, если я ничего ими не могу делать? Даже обнять девушку...

В этот момент я поняла, что сделаю это для Максима. Отдам ему свою Родовую Силу. А она вернётся ко мне — я знала. Чувствовала это, когда он целовал меня. Макс полюбит меня.

Глава 10

  Макс долго не выходил из своей комнаты. Лежал, прислушиваясь к звукам, доносившимся с кухни: звяканье тарелок, шум льющейся воды, хлопанье дверцы шкафа. Ему было стыдно. Какой бес попутал его наброситься на девушку? Она совсем юная и неискушенная. Молодой человек сразу понял это. Целоваться не умеет, да и руки не знает куда девать.