Гречишный мёд

Пока я добежала до конца улицы и ворвалась в лес, уже совсем стемнело. В это время года дни укорачивались с катастрофической скоростью. Мне не было страшно идти по лесу. Вскоре мои глаза привыкли, к тому же деревья были покрыты снегом, и от этого было светло. Уютный желтый свет из окна нашего дома заставил меня ускорить шаг. Мне не терпелось увидеть бабушку, стоящую у плиты, Весну, радостно виляющую хвостом, да и, что там скрывать, Максима. Да, я, наконец, скрепя сердце призналась себе в этом. И тотчас же щеки мои полыхнули огнём. Я охнула, оседая в сугроб и по-дурацки счастливо улыбаясь. Похоже, я влюбилась!

* * *

Он лежал, глядя в потолок. В голове копошились вялые мысли-жуки. Знал, что ему надо что-то срочно сделать, но никак не мог сконцентрироваться. По-видимому, напиток, которым поила его эта Ульяна, оказывал на ум Макса замедляющее действие. Как ни странно, у него было прекрасное настроение — никуда не торопился и ни о чем не волновался. Где-то позади остались переживания о Ваньке, о Марине, о матери. Ну, может, слегка волновался, что не чувствует свои руки, особенно пальцы. Они вроде как и двигались, но ничего не ощущали. А, и ладно.

Губы Максима тронула лёгкая улыбка, он повернулся на шум, донесшийся из соседней комнаты. Молодой девичий голос и скрипучий — бабкин. Наверное, это ее внучка. До этого Макс слышал только ее шёпот, когда она сидела у его лежбища. Брр, там было так холодно и одиноко.

Молодой человек скользнул взглядом по стенам, на минуту задержавшись на смешной детской картине-подделке. Комната была чистая и уютная, на окне висели темно-синие шторы. Макс попытался приподняться на постели, но боль в груди не позволила ему это сделать. Странно, ведь вчера он сам шёл по снегу, шёл достаточно долго, и у него ничего не болело. Чертовщина какая-то. Хотя что тут гадать — бабка сама сказалась ведьмой.

Дверь в его комнату приоткрылась, и в проёме показалась голова девушки. Теперь уже не в платке, а в какой-то меховой шапке-ушанке.

— Привет, — сказала она, смущённо улыбаясь. — Можно?

Ну как он мог ей отказать? Она его спасла от смерти, выходила его. Пусть, конечно, заходит.

— Привет, — отозвался Максим. — Заходи.

Она прошла, нерешительно села на табуретку рядом с ним. По-прежнему одетая в уличную одежду.

— Ох, извини, — рассмеялась, снимая шапку. — Только пришла.

Макс с изумлением смотрел на неё. По плечам девушки разлился поток густых чёрных волос. Точь-в-точь как у той девушки из его сновидения. Как такое, вообще, возможно?

— С работы? — спросил, лишь бы не молчать как остолоп.

Она хмыкнула.

— Можно сказать и так. Как ты себя чувствуешь?.. — Макс хотел показать большой палец руки, но у него не получилось. — Ох, — девушка вздохнула, беря его руку в свою. Черт. Ему так хотелось почувствовать ее прикосновение, но он не мог. Сглотнул ком, образовавшийся в горле. — У тебя обморожение конечностей, повредились нервы.

— И что? — от волнения Макс привстал, но тут же со стоном упал обратно на перину.

— Лежи, лежи, — в ее глазах светилось сочувствие. — Все будет хорошо. Тебе нельзя делать резких движений — могут открыться раны.

— Раны?

Макс вопросительно поглядел в глаза Ульяны. Такие же, как у той — из его сна. Он прикрыл веки, силясь вспомнить недавние события. На кончике сознания что-то билось, словно птица, но не давалось, ускользало. Парню стало казаться, что чем больше он об этом думал, тем больше все забывал.

— Все будет хорошо, — ее голос был завораживающе ласковый.

Ульяна наклонилась и поцеловала его в щеку. А потом тут же вскочила и бросилась вон из комнаты. Макс с изумлением поднёс руку к щеке, но вновь ничего не почувствовал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

* * *

Бабушка заварила чай и поставила чайник на середину стола. Из шкафчика достала вазу, в которой лежали конфеты вперемешку с пряниками-сердечками. Я устало опустилась на стул. Ну и денёк. Тут же встрепенулась. Если я — семнадцатилетняя девица — жалуюсь на усталость, то что тогда бабушке остаётся делать? И все равно не смогла сдержать тяжелого вздоха.

— А тебе, Уленька, надо лечь пораньше спать. Опять школу проспишь. Тебе надо силой наполняться, а не куковать вокруг постели молодца...

Я смутилась, а бабушка только рассмеялась.

— …Ему с каждым днём все лучше и лучше. Рана затягивается. Хорошая работа, Уленька, ты молодец, сильная.

— С руками у меня ничего не получается, ба. Не знаю что делать. Уже все книги вдоль и поперёк перечитала.

Бабушка только развела руками.

— Время покажет. Продолжай ему травки свои заваривать. Уж больно они на мальчонку хорошо действуют. Ему сейчас лучше не думать о том, что с ним случилось.

— Ба, — я покраснела. — Это не настойки. Я поставила заговор на забвение.

Бабушка покачала головой.

— Осторожней, Ульяна. Так он все на свете забудет. Ох, девка...

Опустив глаза, я еле сдержала улыбку. Пусть забудет пока. Максиму сейчас нужны положительные эмоции. И часть этих эмоций — я.