Греческая эпиграмма

В камне над гробом моим изваяй мне и горы и море,
  Феба-свидетеля мне тут же в средине поставь,
Вырежь глубокие реки, в которых для воинства Ксеркса
  С флотом огромным его все ж не хватило воды,
И начертай Саламин — чтобы с честью на гроб Фемистокла
  Путнику здесь указать мог магнесийский народ.

НА «ИЛИАДУ» ГОМЕРА[97]

Все еще слышим мы плач Андромахи, падение Трои,
  До оснований своих в прах повергаемой, зрим;
Видим Аянта в бою и влекомый конями чрез поле
  Под городскою стеной Гектора связанный труп —
Видим все это, внимая Гомеру, чьи песни не только
  Родина славит, но чтят страны обеих земель.

ДЕЛОС

Остров-кормилец рожденных Латоной богов, неподвижно
  Ставший в Эгейских водах волею Зевса — тебя
Не назову я несчастным, клянусь божествами твоими!
  Не повторю я того, что говорит Антипатр.
Счастлив ты: Фебу приютом ты был, и зовет Артемида
  Только тебя одного, после Олимпа, родным.

МИКЕНЫ

Мало родных ваших гнезд остается нам видеть, герои,
  Да и они уж теперь чуть не сровнялись с землей.
В виде таком я нашел, проезжая, и вас, о Микены! —
  Стали пустыннее вы всякого пастбища коз.
Вас пастухи только знают. «Здесь некогда златом обильный
  Город киклопов стоял», — молвил мне старец один.

АРГОС[98]

Аргос! Гомерова сказка, священная почва Эллады!
  Весь раззолоченный встарь замок Персея! Давно
Слава угасла героев, которые Трои твердыню,
  Дело божественных рук, некогда рушили в прах,
Но оказался сильней этот город, а ваши руины
  Пастбищем служат теперь громко мычащим стадам.

РИМ

Бог, затвори на Олимпе стоящие праздно ворота,
  Бдительно, Зевс, охраняй замок эфирных богов!
Рима копье подчинило себе уж и землю и море;
  Только на небо еще не проложило пути.

КАПИТОН

Без обаянья краса усладит, но пленить не сумеет.
  Разве приманка годна, если она без крючка?

ИМПЕРАТОР ГЕРМАНИК

Прыгнул с обрыва высокого заяц в пучину однажды,
  Острых собачьих зубов этим стремясь избежать.
Но не сумел избежать начертаний жестокого рока —
  Тотчас собакой морской схвачен и жизни лишен.
Как говорят — из огня да в полымя; волею рока
  И на земле и в воде, заяц, ты — пища для псов.

* * *

Псы, и один и другой, на меня покушались, — но диво:
  Равно свирепы ко мне псы на земле и в воде.
Зайцы, одно только небо свободно для вас, но боюсь я:
  Небо, и ты ведь несешь Звездного Пса на себе.

БИАНОР

АРИОН

1

Морем Тирренским плывя, морские разбойники за борт
  Бросили в водоворот вместе с формингой певца.
Тотчас его и кифару, созвучную сладостным песням,
  Принял, играя, дельфин, выплыв из глуби морской.
С ним до Коринфского Истма доплыл он. Поистине в море
  Рыба такая живет, что справедливей людей.

2