Гребень Хатшепсут

— Ты почти не изменился, — она нашлась первой, но не смогла сразу произнести его имя, — Деми…

— Ты тоже… Би.

Оба почувствовали необъяснимое желание кинуться в объятья, а там гори все синим пламенем, но годы научили их сдерживать свои порывы.

— Боже мой, глазам не верю, — шептал мужчина. — Неужели это ты, Биатрис?

— Я тоже не верю… Но как?

Их взгляды говорили больше, чем смогли бы объяснить слова. Да и найдутся ли такие слова, чтобы вместить в себя всю горечь странной разлуки, многолетней тоски и непонятной надежды. Размышлений, обид и воспоминаний. Те, кто неожиданно обретает и теряет любовь, очень часто общаются в мыслях с любимым человеком, не в силах быстро расстаться с ним. Доверяя ему какие-то свои заботы и тайны, они продлевают его жизнь в себе, не отпуская родную душу. И эта душа, находясь за тысячи километров, чувствует это и так же мается, томясь в одиночестве. Чем сильнее чувство, тем сильнее эта привязанность. Она порой приводит к реальным видениям, и тогда человек сам начинает бояться своих желаний.

— Ты мне снился вчера, Деми, — женщина протянула руку и едва коснулась его щеки, будто пытаясь понять, не привиделось ли ей. — Мы с Мальчиком, — она ласково посмотрела на пуделя, — здесь редко гуляем, а вот сегодня пришли, — ее взгляд вновь остановился на худощавом еще красивом лице седовласого мужчины. — Ты хорошо выглядишь, только глаза грустные… Как ты, Деми?

— Приехал по делам… вернее, сам напросился в командировку. Иногда бываю в Нанте… Вот и прихожу сюда… А ты ведь уехала в Италию. Я узнавал в университете.

— Вернулась в восемьдесят девятом, — она грустно улыбнулась. — Да так и осталась. Мне здесь спокойнее. Рим слишком шумный город для меня. Племянницы зовут переехать к ним во Флоренцию, но я могу только приезжать в гости. Уже не хочется менять свой образ жизни… А как ты? Женился, хорошо идет бизнес… Ты всегда был удачлив.

— Что ты, — он смущенно опустил глаза, — так и не женился, да и дома своего нет. Потому и держат агентом, что в любую командировку с удовольствием езжу. Для многих дети, как якорь на ногах, а я вольная птица.

Он внезапно поперхнулся своей бравадой и так искренне посмотрел женщине в глаза, что она не выдержала.

— Почему же ты пропал тогда… Ни письма, ни строчки… Ни разу не позвонил… Я же чуть с ума не сошла… Как ты мог так бросить меня, Деми?

Было видно, что эти вопросы она повторяла про себя тысячи раз, потому так легко произнесла их сейчас. Наверное, она пыталась и сама объяснить себе все. Ответить. Оправдать. Наверное, и уговорила когда-то, но боль и надежда все же остались. Так устроены женщины, что любовь не умирает в их сердцах. Они преданно хранят ее в уголках своей души, никому не сознаваясь. Наверное, потому, что это является для них большим смыслом жизни, чем все остальное. Они могут растить детей, кормить и жалеть какого-нибудь другого мужчину, но никогда не расстанутся с тем, что тайно хранится в сердце.

— Я не мог, Би, — с трудом выговорил мужчина. — У меня тогда был большой долг, и за ним пришли. Было опасно впутывать тебя. Попросту сбежал…

— Ну, а позвонить или написать? — она пыталась оправдать его в своих глазах.

— У тебя я никогда бы не смог взять деньги. Да и такой суммы ты не смогла бы мне дать. Я решил разом все кончить, чтобы это не коснулось тебя. Образно говоря, умереть. Исчезнуть…

— Но можно было бы что-нибудь придумать…

— Именно поэтому я исчез из твоей жизни. Ты бы начала искать деньги, занимать, просить… Посчитала бы себя виноватой, но, кроме меня, винить тут некого. Вот я и решился отрезать разом. Уехал за тридевять земель. Навсегда. Возможно, нам не следовало бы ворошить прошлого, но я очень рад тебя видеть, Би… Честное слово, очень рад!

— Я тоже рада, Деми!

Они неуклюже обнялись и долго так стояли молча. Пудель почувствовал, что хозяйка плачет, и заскулил, уткнувшись влажным носом ей в колени. Редкие прохожие деликатно сторонились странной троицы, всхлипывающей и постанывающей у парапета, где узкая улочка круто поворачивала. Вот так и судьбы людей иногда пересекаются странным образом и делают крутой поворот.

Наконец, она мягко отстранилась и быстро достала пудреницу из сумочки на плече. Отвернулась и припудрила лицо. Похлопала ресницами и вопросительно заглянула отражению в глаза. Да что это с ней сегодня! Нос покраснел, а веки… Она решительно наклонила головку и взяла мужчину под руку. Строго взглянула на пуделя, и он радостно завилял обрубком хвоста, понимая, что они опять направляются гулять.

— Где я только ни побывал, — мужчина чуть отодвинул плетеный стул от столика, за которым они сидели. — Вся Европа, Америка, Китай. Недолго был матросом, потом переводчиком и даже контрабандистом.

— Надеюсь, ты не поставлял бедных девушек в гарем какому-нибудь шейху?

— А как же, я был главным поставщиков всех гаремов Востока, — он ловко сделал из галстука повязку на правый глаз.

Да я был самым кровожадным пиратом Карибского моря, — он ловко вывернул пиджак наизнанку, изображая одежду флибустьера. — Ты видела этот фильм?

— Какой? — подыграла ему женщина.