Гребень Дяди Нэнси

Бывшая заколдованная принцесса спрыгнула с кресла и, спешно перебирая лапками, попыталась шмыгнуть в щель за камином.

— А вот и нет, принцесса! — Прохор догнал шуструю тварь и наступил на нее. Раздался хруст пополам с чавканьем. Тот самый мерзкий звук, который бывает, когда наступаешь ботинком на паука.

В доме сразу стало темно и запахло пылью, тленом и прочими запахами, по которым становится понятно, что в нем давно никто не живет. Прохор наощупь нашел окно и отдернул плотные шторы. Свет от уличного фонаря залил пустую гостиную. Круглый столик валялся в углу, на полусгнившее кресло-качалку было наброшено ветхое покрывало.

Дверь скрипнула. На пороге стоял чернокожий мальчик в ливрее.

— Мсье Прохор? Подошла ваша очередь, — он посторонился, и в гостиную въехало кресло на деревянных тележных колесах. На нем восседал карлик с одной ногой. Его круглую лысую голову венчала узорчатая феска, которая непонятно на чем держалась. В коротеньких ручках он сжимал толстый гроссбух.

— Ты? Тебе нужна печать? — капризным голосом спросил он, оглядывая Прохора с головы до ног.

— Что? — Прохор мысленно дал себе подзатыльник. — Простите, я сегодня просто кладезь красноречия и гостеприимства.

— Я Ти-Жан-Куинто, но ты можешь меня звать просто мастер, — инвалидная коляска сделала круг по гостиной.

— Хорошо, мастер, — Прохор вопросительно посмотрел на мальчика. Тот жестами показал, что надо кланяться и всячески выражать уважение. — Я только что освободил этот дом от проклятия и смиренно прошу у вас, мастер, подтвердить мое право на владение этим ничейным куском недвижимости!

— Я смотрю, ты понравился моей сестрице Бриджит, — карлик подслеповато прищурился в сторону правой руки Прохора. — Ну давай мне руку уже, тупица!

Прохор послушно протянул карлику руку. Тот сжал ладонь так, что хрустнули кости. Махнул другой рукой в сторону камина, и в нем ослепительно вспыхнуло пламя. Лоа-бюрократ сунул в огонь длинный штырь с печатью, продолжая удерживать Прохора.

— Эй, что вы делаете? — Прохор попытался вырвать руку, но куда там! Толстые пальцы карлика держали как тиски.

— Выполняю твою просьбу, тупица! — сказал Ти-Жан, повернул руку Прохора ладонью вверх и прижал к ней раскаленную металлическую печать. Прохор заорал от боли, запахло паленой плотью, рассудок на мгновение помутился.

Ти-Жан отпустил Прохора, и тот рухнул на пол, стараясь держать искалеченную руку на весу. Странно, что он не проснулся от такой дикой боли…

Лоа положил гроссбух на колени и раскрыл его где-то в середине. Вынул из-за уха гусиное перо и принялся что-то корябать. Мальчик в ливрее подошел к Прохору и помог ему подняться.

— Поблагодари его, мсье… — прошептал он.

— Благодарю вас, мастер Ти-Жан-Куинто! — сказал Прохор слегка подрагивающим голосом.

— Пустое, — карлик махнул короткой ручкой, бросил перо в камин, захлопнул гроссбух. — Это моя работа. Постарайся не наделать глупостей теперь!

Кресло выкатилось на крыльцо, дверь захлопнулась. Прохор облегченно вздохнул и огляделся. Где-то здесь должен быть Остап. Надо его найти!

Лестница наверх обнаружилась за деревянной ширмой, которая сначала казалась просто стеной. Половина ступеней подгнили и провалились, так что бегать по ней было, мягко говоря, немудро. Прохор осторожно, проверяя каждую дощечку сначала рукой, потом ногой, вскарабкался на второй этаж. В темноте смутно угадывалось несколько неподвижных белых пятен. Как будто с потолка свисали большие мешки. Окна кто-то старательно забил изнутри досками.

Прохор подвел руку к поясу и сжал в кулак. Зашипел от боли, почувствовав, как рукоять ножа коснулась выжженой на ладони печати. Переложил оружие в левую руку и принялся по одной отковыривать доски.

— Твою мать! — Прохор отшвырнул очередную трухлявую деревяшку. — Фонарик!

Убрал нож, сунул руку в карман, нащупал металлический стержень. Уличный торговец уверял, что светиться эта штука будет, как только потребуется освещение, так что ни на какие кнопки нажимать не нужно. Прохор извлек стержень из кармана, и тот залил комнату теплым оранжевым светом.

— Фу, — Прохор поморщился. С потолка свисали замотанные в паутину человеческие тела. Ближайшее уже мало походило на живого человека, от него осталась только высушенная оболочка. Второй выглядел более свежим, но подгнившим. Кажется, его внутренности выбрала в качестве гнезда колония мелких жучков. Прохор не стал разглядывать и перешел к третьему кокону. Это был Остап. Его губы беззвучно шевелились.

Прохор снова выхватил нож и, не обращая внимания на боль от ожога, принялся кромсать паутинное кружево.

Глава 13. Остап

Мне казалось, что я болтаюсь здесь уже целую вечность. Я перестал чувствовать руки и ноги, пропел мысленно, наверное, весь репертуар песен, который вспомнил. Придумал десяток тем для статей и составил план каждой из них. Потом все забыл, разумеется. Мысли шевелились все медленнее. Хотелось спать. Вообще это было довольно странно — хотеть спать во сне. Но почему-то я чувствовал, что засыпать нельзя. Повторял про себя считалочки.

У Литейного моста

Я поймал в Неве кита…