Читаем Гражданин Очер полностью

Участие Павла Строганова и Жильбера Ромма, знаменитого члена Конвента, якобинца, автора "революционного календаря", в событиях Великой французской революции должно было стать основой пьесы "Овернский мул, или Золотой напиток". Со свойственной ему тщательностью Ю. Н. Тынянов в течение ряда лет собирал материалы для пьесы, делал многочисленные выписки из первоисточников, прежде всего из работ и выступлений Ж. Ромма, разыскивал сведения о его пребывании в России у Строгановых. Сохранилось либретто пьесы, в котором намечены ее основные мотивы и события. В этом либретто значительная часть действия повести происходит во Франции. После путешествия по заводам Строгановых для завершения воспитания Павла он вместе с Роммом и крепостным Строганова - Воронихиным отправляется во Францию, где сближается с Теруань де Мерикур. Под именем "гражданина Очера" (название уральского завода Строгановых) Павел Строганов делается секретарем клуба "Друзей закона", а затем вместе с Воронихиным вступает в международное объединение, возглавляемое Анахарсисом Клоотцем, - "Род человеческий". Вызванный по доносу русского посла в Петербург, Строганов принужден покинуть Францию. Ромм остается в одиночестве. За исключением некоторых побочных линий, этот же сюжет лег и в основу рассказа, писавшегося по памяти через много лет. В рассказ не вошла история уральского рабочего Егора Берлогина, ездившего со Строгановым во Францию и принятого там за Ромма, на которого он был похож. Не вошли события, связанные также с отношениями Строганова с Теруань де Мерикур, эпизод женитьбы Ромма на вдове солдата, павшего за родину, намечавшиеся как отдельные мотивы пьесы. Ю. Н. Тынянов писал рассказ в самые тяжелые месяцы войны, и фигура Павла Строганова привлекала его не только в качестве участника революции, но и как русского патриота, героя Отечественной войны.

"Гражданин Очер" написан тяжело больным, прикованным к постели писателем в условиях походной, гостиничной жизни. Собранные для этой темы обширные материалы, выписки, книги остались в Ленинграде. Это в известной мере отразилось на рассказе, черновик которого написан большими угловатыми буквами уже плохо слушавшейся рукой писателя. Один из вариантов рассказа был продиктован им жене, Е. А. Тыняновой. Эта рукопись сохранилась в бумагах Ю. Н. Тынянова, переданных лишь недавно в Центральный Литературный архив его дочерью. Однако и в этом рассказе мы найдем великолепные портреты - старика Строганова, Жильбера Ромма, написанные с присущими Ю. Н. Тынянову мастерством и уверенностью. Деспотический и своенравный старик Строганов, потомок купеческого рода, "освоившего" Сибирь и Урал, владевшего несметными богатствами и десятками тысяч крепостных душ, показан со всем блеском портретного мастерства писателя. Строганов может себе позволить даже ворчать на императрицу, находиться в легкой оппозиции к бюрократическому кругу. Интересен и Жильбер Ромм, суровый, аскетический республиканец, философ, материалист, ригористически честный и преданный до конца революционной идее. Ю. Н. Тынянов стремился передать в своем рассказе характеры и идеи, характеризующие эпоху. Он глубоко проникал в самый "дух" эпохи, передавал ее своеобразие и неповторимость, самый "шум времени". Поэтому его последний рассказ, публикуемый через два десятилетия, сохранил интерес для читателей. Можно лишь пожалеть, что обширный замысел произведения, посвященного Великой французской революции, во всем своем объеме так и остался неосуществленным. В основу текста положен автограф повести, сохранившийся в архиве писателя. Главки 1, 4 и 5 даны по записи, продиктованной Ю. Тыняновым и хранящейся в Центральном Государственном Литературном архиве.

Н. Л. СТЕПАНОВ

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза