Гражданин

Дим суетился рядом помогая на вторых ролях, вернее, делал вид. План, родившийся у него позапрошлой ночью, потребовал немедленного исполнения. Вчера он всю ночь провел за плитой – приготовления не терпели чужих глаз. Будь у Дима возможность, он бы сохранил жизнь Ильхами эфенди, в конце концов, именно он в первый день дал ему знания, которые отбросят Халифат и посеят в нем раздор на долгое время.

Прошлой ночью в нейроинтерфейс Дима пришло письмо. Точнее, писем было больше сотни, но Дим не читая их, уставился на оповещение:

Связь с Системой Нового Ковчега восстановлена. Время задержки 1.27 м.с.

Значить это могло лишь одно: Рос Пер выслал впереди себя разведчиков и их станция связи смогла покрыть в захваченной крепости Рома и Дима. Им хватило ума не обозначаться в чате, но Дим и не пытался их разговорить. Лишь отписался:

id10816: Хозяину Льва, Козла и Змеи. Ждите Всецарицы.

Послание было адресовано РосПеру. Легат был пилотом Химеры, которая по мифам и являлась чудовищем с головой и шеей льва, туловищем козы, хвостом в виде змеи. А Легат посвященный в духовный сан Воинствующего иеромонаха, не может не знать День праздника в честь иконы Божией Матери "Всецарица”. По id вычислить отправителя для любого офицера Конфедерации было минутным делом и Дим молился, что его послание дойдет до адресата.

Шафрана стало меньше, – подметил старый заглядывая в банку со специей.

Да, учитель, я взял с собой немного, – отозвался Дим, нарезая овощи для зирвака к плову.

Приятно, что ты решил отойти от своих изысканий к более традиционной кухне. Но не части с ним, это крайне коварная специя.

Да, учитель, – не стал спорить Дим. Старик взял щедрой рукою всё почти бросил шафран в миску. И залил ещё настаиваться ещё горячим бульоном для финального штриха к плову.

А где Ахмад? – походя поинтересовался Ильхами.

Собирает мои вещи перед отбытием, – на ходу придумал Дим.

Старик хмыкнул.

А ты быстро освоился, Улус.

У меня был хороший учитель, – вернул словесную шпильку ему Дим.

* * *

На прощальный обед было приглашено много гостей. Только свита шехзаде Мехмеда насчитывала полтора десятка человек! Ещё больше было тех, кто завтра идёт вместе с Селимом на Черный утес. Валиет (Совет военачальников.) шехзаде из восьми полководцев, семеро воинствующих дервишей, лысых, как прибрежный камень и таких же молчаливых, старший из мамлюков – личных бодигардов эмира и еще десяток незнакомых Диму людей.

Вопреки традиции, во главе стола сел Ильхами эфенди. На этом настоял сам Селим, приказав выстелить почетное место дорогой парчой.

Дядя Ильхами, – обратился он к старому повару. – Ты переходишь на службу к моему брату только с завтрашнего утра, а сейчас ты по-прежнему мой офицер. И я как, шехзаде, приказываю: займи моё место и первым преломи хлеб за этим столом.

Селим, мальчик мой… – размяк всегда жесткий и собранный Ильхами. – Пророк не одарил меня сыновьями, но видят небеса, я всегда относился к тебе, как к сыну!

Предлагаю тост! – произнес Селим, высоко подняв в бокал с щербетом. – За моего названного, второго отца!

Дим, считавший ранее, что алкоголь для последователей Пророка – табу, был сильно удивлён. Щербет, являвшийся подслащенным вином со специями официально алкоголем не считался, поэтому его употребление приравнивалось к лечению. Хотя и не одобрялось сановниками Пророка. Но отчего бы в тесном кругу, в хорошей компании, не лечиться? Пили все, и Диму пришлось выпить. Но о своей миссии он не забыл. Доливая в свою чашу он самолично брал кувшин, не доверяя чашникам шехзаде.

Вечер плавно перешел в ночь. Шехзаде Мехмед пожал руку младшему брату, а затем объявил об отбытии. Новостью для Дима стало даже не то, что Мехмед решил выдвинуться ночью, а то, что он решил проложить свой маршрут по морю.

Лёгкий на подъём Селим первым вызвался проводить брата, а также передать отцу его подарок. Слуги вынесли стеклянную колбу на дне которой лежал… зуб! Визирь Селим не медлил с представлением подарка.

Зуб, сломанный во время битвы при Ухуде, – произнес старик, убеленный сединами даже больше, чем Ильхами эфенди.

Да, брат! Тот самый зуб, что пророк потерял в битве! – слова юноши тянулись под тяжестью выпитого, однако задор никуда не делся.

Даже если это он, откуда ты его взял? – спокойный, немногословный Мехмед лишь мельком оглядел подарок.

У диких горных племен. Их лазутчики докучали Конфедерации. Когда же Нарын-Кала вновь стала нашей – они не захотели присягать единоверцам и объявили нас отступниками веры, за что и поплатились.

Где был их доминион? – Мехмед был так скуп на слова, что, кажется, платил за каждое энерго империалами.

Видел бы ты их доминион: он больше походил на мусорку, а сами горцы зарылись глубоко в землю. Зато название выбрали величественное: Грозный. В их крысятнике и нашлись реликвии Великого Пророка.