Гражданин

– Поняла, – успела выкрикнуть эльфийка, рыцарь, у которой не осталось времени на разговоры, молча выхватила топор. Осматривать своего щитоносца мне было некогда, но вроде как видимых повреждений от удара и падения она не получила. Девушка не шаталась и контуженой не выглядела, руки-ноги тоже вроде были в порядке. У меня даже промелькнуло в голове, что Маше в каком-то смысле повезло, что она не успела набрать былую мышечную массу – иначе бы так легко не отделалась. В последний момент на дереве щита ниже умбона* я успел разглядеть два характерных скола от удара клыками: значит, мерзость успела не только сбить девушку но и атаковать.

В последний момент, перед тем, как всадить копьё, добавляя к силе удара свой вес и набранную скорость, я по наитию повернул острие на девяносто градусов, надеясь, что получится разрубить уже нанесённую рану крест-накрест. Мариша же наоборот успела притормозить буквально за шаг до нового столкновения и даже сделать шаг назад – оттого не отлетела второй раз, а осталась с хряком в клинче. И молниеносно рубанула из-за края щита топором. Попала куда-то по надбровной дуге – сталь зазвенела о кость, словно Маша попыталась разбить лезвием кусок гранита.

– ХВИИИ! – наконец-то секач почувствовал боль. Стремительно дёрнулся в мою сторону, остановившись, но не тут-то было: щит перестал перекрывать обзор рыцарю, и теперь топор вошел чётко в глазницу.

– ХВИИИИИИИИИИИ!!!! – от вопля у меня заложило уши, но древко удержать получилось, и свинья сама себя насадила на острие в районе раны ещё раз. И вот тут я понял, что до этого мгновения противник с нами не дрался. Кабанчик выбрался из своей полезной и вкусной грязевой ванны, чтобы собрать подвернувшийся урожай не удравших от одного его вида дебилов. В смысле – собрать как грибы. Примерно с тем же набором эмоций. И только когда те внезапно стали сопротивляться…

…Движение головой я не разглядел – оно реально было молниеносным, как и подшаг вперед. Копьё, застрявшее в ране, я не упустил чудом – перчатки едва не обожгли ладони, когда я пытался удержать древко. Хряк словно пушинку поднял Машу вместе со щитом, который пробил клыками – и резким движением сбросил с головы. Видели, как голубь пытается съесть слишком твердый и большой для него кусок хлеба? Вот примерно так. Дочь кузнеца отлетела и покатилась по земле, а щит, который мутант успел прихватить за край своей чудовищной пастью, затрещал и сломался, перекушенный пополам. А ещё в поле зрения уцелевшего глаза противника попала Фирониэль – тварь, стряхивая рыцаря, довернула корпус в её сторону.

Инстинкты и рефлексы – это наше наследие, дар бесчисленных поколений предков, спрессованная генетическая память. Такая память не хранит бесполезные с точки зрения эволюции графические образы или ещё какую информацию, способную порадовать историков или палеонтологов. Только самое важное. То, что помогает выжить в критической ситуации, когда думать просто нет времени. Лично мне внезапно стало ясно – если эльфийку сейчас выведут из строя, мне – конец. Одному даже с таким маленьким гигантом не справиться. Времени у меня всего на один удар – удар, в который нужно вложить все доступные силы, какие есть. Всё, до чего можно дотянутся в одном сжигающим доступные резервы усилии. Потому я не удивился, что мои руки наливаются зеленым сиянием Жизни, и не удивился, что на какое-то мгновение словно увидел в глубине ненавистной короткой шеи подсвеченную красным толстую жилу – цель. Копьё я удачно держал за самый конец, у пятки, потому смог вложить в движение ещё и разворот корпуса, а потом навалился на древко всем телом, уперев пяту себе в грудь. Удар!!!

Во вспышке боли перебило дыхание, но я даже этого не заметил, буквально собой продавливая остриё сквозь мясо и сухожилия до артерии. Не знаю, получилось бы у меня или нет, но в момент атаки секач снова отпрянул назад – это Рона без колебаний вогнала жало своего оружия противнику в уцелевший глаз. Суммарных усилий хватило – лезвие полностью скрылось в ране, и из-под окровавленного древка толчками стала выливаться кровь.

– ИИИИИИИИИИИ!!! – чистый, захлёбывающийся вопль ужаса для меня был слаще любой музыки.

– Нна! – меня ещё хватило толкнуть оружие вбок – всё что угодно, только причинить больше повреждений врагу, больше боли, больше, больше страданий! Умри, умриумриумри, тварь!!! Древко вырвалось из пальцев – свин прыгнул вперёд, к счастью, не туда, куда отбросил Машу, и не туда, куда отшатнулась эльфийка. На третьем сумасшедшем скачке ноги твари подломились и она, пропахав боком лесную подстилку и вырвав-таки копьё из раны, попыталась ещё раз подняться, но больше не смогла. Это я уже видел краем глаза, стоя на коленях и мучительно кашляя и пытаясь в перерывах между спазмами глотнуть побольше воздуха. Кажется, легче становится…

– Рона! – я рывком вскочил, вцепившись в девушку. Красные разводы по кирасе и смертельно-бледное лицо – кто угодно испугался бы. К счастью, ярко светящаяся Печать подчинения показывала, что с рабыней полный порядок, не считая зашкаливающего пульса.