Гражданин

– Я тоже когда-то начинал Охотником, – не дал мне договорить рыжий. – И пробыл им долго, двадцать лет. Под конец… хех, под конец карьеры мы ходили на таких тварей, от одного вида которых боевые химеры начинали сраться и дрожать от страха, что разумные, что нет. Так что уж поверь ушедшему на покой ловцу – хорошего зверолова-добытчика из тебя не выйдет никогда.

– Ничуть в этом не сомневался с самого начала, – подтвердил я, через Печать посылая магический импульс и одёргивая вскинувшихся от слов Ирви девчонок.

– Я вообще в первый раз тебя увидев и посмотрев на твои барахтания решил, что и Испытания тебе не пройти. Такого неприспособленного к жизни белоручку мне ещё встречать не доводилось, – доверительно признался мне бывший Охотник. – Однако… Ты сумел меня удивить. При помощи странных и откровенно идиотских действий, которыми ты меня неплохо так повеселил, у тебя буквально за несколько дней получилось вполне неплохо воссоздать и впитать ту науку, которую многие и за годы с наставниками не усваивают. По книжкам учился?

Последний вопрос был задан совсем другим тоном – резким, напористым, отчего я машинально кивнул, и только потом задумался о том, как надо было отвечать.

– Ага, так я и думал, – удовлетворённо сообщил мне рыжий. – Тебе прямая дорога в маги, парень. И я сейчас говорю не про тех, кто смог запомнить, какая часть Печати за что отвечает и набрал себе десяток подключаемых плетений.

– Это очень ценный совет, я его обязательно запомню, – внимательно глядя в глаза хозяину бойни, ответил я.

– И теперь ты гадаешь, с чего это я тебе этот совет дал, так? – иронично переспросил меня Ирви. – Тут всё просто. Как ты думаешь, кто здесь всему хозяин?

– Граждане, – вылезла всё-таки не утерпевшая столько молчать Рона. Но хотя бы она поняла, что мой собеседник под “здесь” имел в виду не только свою бойню.

– А если подумать? – не поворачивая головы, спросил у меня рыжий.

– Те, кто делают печати, – выделив голосом слово “делают”, чтобы совсем уж было точно ясно, что я не имею в виду тех, кто печати ставит, негромко проговорил я.

– Бинго, – бывший охотник ухмыльнулся. – Чистые улочки, вежливые прохожие, непреложный закон – как думаешь, такое могло возникнуть само? Есть те, кто установил правила, которые им удобны. И они даже не против, чтобы новые люди со схожим складом ума и талантами пополняли их число. Но они будут очень против, если будущему магу кто-то посмеет оказать протекцию. Разумный должен везде пробиваться сам и занять в жизни то место, которое заслуживает – так они считают. А тех, кто нарушает установленные правила, они наказывают. Вот почему старик Сатара подогнал вам эти два копьеца, но этим и ограничился. А я вот подарил тебе хороший совет… Ну и, пожалуй, ножик тоже можешь не возвращать. Хороший он, не раз меня за стенами выручал. Ну и свининку приберите – негоже мясу пропадать. А я пойду, пожалуй – дел каждый день невпроворот, сам понимаешь. Некогда даже с лучшими друзьями чарку пропустить, не то что с просто знакомыми за жизнь трепаться.

– Хорошая память у мага – профессиональный инструмент, – уже в спину удаляющемуся Ирви проговорил я и увидел, как тот еле заметно наклонил голову. Отлично. Мы друг друга поняли.

– Девочки, – бодрым голосом сообщил я, рассматривая окровавленный нож в руках Маши. С виду клинок как клинок, заточен с одной стороны целиком, с другой – где-то на треть лезвия, рукоять вроде из дерева. Или это кость такая? Металл… вот в чём не разбираюсь, в том не разбираюсь. – Мне сегодня в голову совершенно самостоятельно пришла такая идея: хочу стать магом Жизни. Завтра сдаём Испытание, получаем первую награду за охотничий трофей, платим налоги за наш коттедж – и будем выяснять, как мне поступить на учёбу, и как её совместить с промыслом. Как вам мой план?

– Отлично! – Рона подсмотренным у меня движением продемонстрировала оттопыренный большой палец. Маша, наоборот, очень серьёзно кивнула. Что ж, всё замечательно – я знаю что делать и как делать. Осталась самая малость – завтра не помереть в процессе выполнения первого пункта.

Глава 4

4.

Я не сомневался, что в день Испытания вплоть до самого столкновения с секачом меня будет доставать всё более и более усиливающийся предбоевой мандраж. Это нормально, в конце концов, сколько ни готовься, риск для жизни всё равно никуда не денется. Особенно когда противник, пусть и неразумный, будет без всяких скидок пытаться добраться до тебя до тех пор, пока ты не убьёшь его. Тем не менее, сейчас, шагая по лесу, я пытался справиться совсем с другим чувством. Дежавю.