Грат

Возникло замешательство: второго акта этой драмы, похоже, никто не ожидал и не планировал. Спустя пару минут группа толпившихся подле судьи подхалимов выплюнула долговязого эльфа, который протянул к осмотру изысканную длинную шпагу с замысловатой плетёной гардой. Эльф нацепил перчатку и вамс — плотную рубаху с длинным разрезом на груди, и, дождавшись сигнала к началу поединка, принял элегантную стойку. Эльфы вообще грациозные и изящные, кажется, природа специально наделила их этими качествами для того, чтобы все вокруг непрерывно терзались комплексом неполноценности. Отчасти это компенсируется заносчивостью и высокомерием, но, пообщавшись с Эльдмаром, я к такой манере поведения привык.

Я отсалютовал клинком, эльф продемонстрировал в ответ какой-то неуверенный взмах, то ли приветствие, то ли муху отогнал, и тут же огляделся по сторонам: никто не заметил? Видимо, в его понимании салютовать осужденному преступнику — марать светлую эльфийскую честь. Шпагу он держал почти за самую гайку-яблоко, оставив перед гардой еще полторы ладони, левую руку воздел над головой, вытянув тонкие холеные пальцы.

В этот раз я решил не миндальничать и сразу ринулся в атаку. Шпаги схлестнулись, мой противник взял одну защиту, другую, попытался контратаковать меня в голову, и, убедившись, что из этой затеи ничего не получится, отступил. Я вытянул руку чуть вперед и вверх, блокируя среднюю линию и чуть приоткрывшись снизу. Удивительно, но тот купился на этот нехитрый трюк. Показав ложную атаку в защищенный верхий сектор, он нацелился уколоть меня с переводом в живот, но я ждал этого. Дзынь! — моя шпага скользнула по его клинку и встретилась с плотью чуть выше перчатки.

Эльф отпрыгнул назад, как ошпаренная кошка, неуверенно взял шпагу левой рукой, помедлил и вернул ее в правую. Дождавшись, пока он поднимет оружие, я атаковал с полувыпадом прямо. Ожидаемо встретив защиту, крутанул финт, и, закрывшись вперед, добавил длинный выпад в плечо. Очень простая фраза, на уроках ее изучают чуть ли не самой первой. Тем более удивительно, что она возымела успех: эльф опустил оружие и зажал ладонью раненую руку. Между пальцами заструилось красное.

— Стоп! — выкрикнул судья. — Поединок окончен!

— Орк победил, — меланхолично прокомментировал наблюдавший за нашим сражением Донгебор.

— Заткнись! — зашипел на него почтенный гном.

— Теперь орк обязан принести клятву над гробом Дурина Великого в том, что более не принесет зла ни одному гному на этой земле. Я лично готов сопровождать его в королевскую крипту.

— А потом сделайте, пожалуйста, так, чтобы и духу его тут не осталось! — прорычал достопочтенный судья, — Если к утру этот орк останется в городе, я найду способ сделать так, чтобы он исчез навсегда!

Глава 16 Королевская крипта

— Как нога?

— Терпимо.

— Тут крутые и скользкие ступени, осторожнее.

Донгебор поднял повыше старый масляный фонарь в железном корпусе со слюдяными оконцами, и желтоватое пятно света выхватило из тьмы влажные гранитные ступени, убегающие в никуда. Из-под ног брызнули ртутными каплями мелкие мокрицы, в нос ударил запах погреба и заброшенного колодца.

Крипта короля Дурина Великого располагалась под городской ратушей, а вход в нее прятался в отдельной пристройке, дверь в которую нам отпер недовольный сторож. Тиглет любезно вызвался сопровождать меня, а потом пообещал составить компанию вплоть до момента, пока я не покину столицу.

Как я и предполагал, Даин отправил своим родичам весточку о том, что его спасители и благодетели собираются навестить Холобрук, едва мы покинули пределы Горгулака, но увы, послание достигло адресата сразу после моего ареста. Тиглет Донгебор, считающийся самым влиятельным представителем дома Бальдрика в Холобруке, взялся разобраться с произошедшим, благо, с самого начала не имел ни малейших оснований верить Фардокам. Бамбура он успел предупредить об опасности, и ночью друзья покинули город, а вот мою поклажу благородный Дорум Гордвик Доромир Фардок Третий заблаговременно прибрал к рукам, чтобы передать королевским дознавателям и отвести от себя подозрения. Все это я узнал от Тиглета, пока мы шли от места несостоявшейся казни к ратуше.

Наклонный ход вел вниз, темнота смыкалась сырыми объятьями за моей спиной. Из ниш в стенах на меня таращились пустыми глазницами черепа — размером заметно меньше орочьих, да еще и со слишком большими глазными впадинами.

— Сподвижники королей, — пояснил Тиглет, — для гномов большая часть быть похороненными в королевской крипте. А места здесь мало, поэтому оставляют только головы.