Приподнятое настроение от сдачи экзамена внезапно улетучилось, как только Ольга, открыв входную дверь и тут же её захлопнув, безрадостно сообщила:
– Сонь, там Калина.
У Сони опустились руки. «Волк» никуда не уезжал, а дожидался её.
– Не ходи, – советовала подруга, – давай попробуем выбраться в окно.
– Нет, ответила девушка после некоторого колебания, – если поймёт, может быть хуже.
Калина повёз Соню в ресторан, излюбленный «братовской» публикой, но как оказалось не для того, чтобы подкрепиться. За то время, пока они ехали в машине, человек-зверь успел присвоить себе право распоряжаться жизнью будущей супруги. Жить в общежитии она больше не будет, о подругах стоит забыть. А «в свет» выходить станет только с ним, и вращаться в той среде, которую он для неё выберет. Он доверит ей все свои тайны. Это научит её жить по-новому. Ей придётся вникать во многие «братовские» дела, сначала молча, потом как доведётся. Она станет его Бонни и первой женщиной в бригаде. Он знает, вся «братва» будет удивлена, и многим это не придётся по вкусу. И хотя ему нужно считаться с нехитрыми законами группировки, «братовской» дружбой, наставлениями брата, более высокого «по должности», в душе он предпочитал оставаться одиноким волком со своими правилами и решениями.
Тут Соня не выдержала и твёрдо заявила, что никто не имеет права распоряжаться её жизнью, что никто не подчинит себе её чувства, что свобода позволила бы ей разобраться в себе больше, чем заточение в стенах, выстроенных на одном лишь чувстве страха. А потом поймала себя на том, что всё это время просто молчит и слушает шум ветра за стеклом, уносящего её смелые мысли с собой. Она вздохнула и попросила:
– Артём, давай отложим ЗАГС на время. Мне надо родителей подготовить.
– Малыш, какой ЗАГС? Благословление матери крепче любых печатей и церквей, потому что она ближе Бога. А свадьба у нас будет. Самая лучшая, поверь.
За столом уже сидели три короткостриженые глыбы с массивными цепями на накаченной шее. На белой скатерти – пухлые кожаные барсетки и автомобильные ключи.
– Малыш, ты сегодня что-нибудь ела? Придётся потерпеть. Есть ещё одно дельце. А потом погуляем.
Снаружи послышался визг тормозов, и стремительной разухабистой походкой вошел крепкий сутулый малый. Словно отчитываясь о сделанном, ловко подкинул ключи от машины и с хлопком выложил на середину стола. Затоптался на месте, будто собираясь поскорее отчалить.
– А с нами не хочешь поехать, Скобель? – выдержав паузу, спокойно спросил Калина.
– Не-е, Артём, меня не цепляй. Я самую сложную работу сделал. Остальное уж как-нибудь сами.
– Ладно, товар в «шестёрке»?
– В багажнике.
Сутулый тут же исчез. Пропустив первой в салон Софью, братва набилась в «шестёрку», свои машины оставив у ресторана. Оказавшись за чертой города, «шестёрка» свернула в пролесок и, пропетляв пару сотен метров, остановилась.
– Оставайся здесь, – приглушённо сказал Калина, и Соня повиновалась, проводив их взглядом.
Отходить далеко они не стали, остановились и обступили кольцом черную прогалину в земле, заметно выделяющуюся на фоне грязно-белого нерастаявшего снега. Что-то обсудили вполголоса, потом вернулись к машине. Сделав последнюю затяжку, один из Амбалов откинул было недокуренную сигарету в сторону, но, подумав, отыскал бычок и положил в карман.
Увидев Соню, вынырнувшую из салона и топчущуюся у машины, Калина усмехнулся, но ничего не сказал. Амбалы раскрыли багажник и, судя по напряжению мышц на их лицах, принялись доставать оттуда что-то тяжёлое и неудобное. Скатившись с багажника, ноша тяжело рухнула в снег, и из-за колеса «выглянула» чья-то ступня в бардовом ботинке. Соня покрылась мурашками и задрожала всем телом, осознав, что всё это время находилась по соседству с покойником. Труп волоком потащили к чёрной неглубокой прогалине, которая тут же поглотила его. Бандиты принялись ногами скидывать туда комки мёрзлой грязи. Видимо, яма оказалась недостаточных размеров, и безжизненно скрюченные кисти не уместившегося тела ещё какое-то время торчали из чёрно-белого месива восковыми муляжами.
В ресторане Соня к еде не притронулась, с трудом сдерживая приступы тошноты. Только много пила и курила.
Ночью в постели, когда Калина тискал её маленькие груди, она невольно скользнула взглядом по его руке, боясь увидеть на её месте восковой муляж, и вздрогнула от жуткого отвращения. Она сжалась вместо того, чтобы расслабиться, почувствовав, как надрываются все ранки внутри её плоти под напором мощного мужского естества.
Глава 6
Проснулась Соня от лёгкого постукивания капель о стекла. Первый весенний дождь… Она в комнате одна, но бежать теперь бессмысленно и не хочется. Страх и настороженность стали её привычными спутниками и уже не дают толчка к защите. Она полежала ещё минут пять, закрыла глаза и снова заснула. Проснулась от свежевлажного запаха весны. Калина сидел напротив, в длинном расстегнутом пальто с дождевыми бусинками на чёрном драпе и молча ждал её пробуждения.