Граница пустоты (Kara no Kyoukai) 05 — Спираль парадокса

- Это потому, что ты избаловала его. Он ведет себя так, словно мы не его родители. Этому чертову сопляку стоит начать вкладывать деньги в дом, или я выкину его задницу за дверь. В чьем доме он живет, а?

- Кто знает…

Что… что это за хрень?

И отец, трусливый глава семейства, и мать, которая служит его верным «да»-спутником, - живы. Два человека, которых я убил, продолжают жить, как будто ничего и не случилось. Но это не самое подозрительное. Они к нам даже не оборачиваются, хотя я и Реги стоим в дверном проеме у них на виду.

- Когда ты пришел домой? – шепотом спрашивает Реги.

- Около девяти, – ошеломленно отвечаю я.

- Блин, час? Ладно, придется ждать.

- Реги, какого хера? – шепчу я, думая, что эти двое могут нас услышать. – Объясни, что за чушь тут творится.

Ее безразличие меня злит, но в ответ я получаю лишь раздраженный взгляд.

- Мы не позвонили и не постучали, так что они не воспринимают нас как гостей. Мы не сделали ничего, что могло бы вызвать предопределенный ответ. Так что они продолжают вести себя так, словно никто не пришел.

Закончив свое наблюдение, Реги идет в комнату позади нас.

В мою комнату.

После некоторых сомнений, я следую за ней, пытаясь избегать взглядов родителей. Здесь я могу только стоять и ждать. Реги выбирает место у стены, опирается на нее и так застывает в комнате без света. Но чего она ждет? Никого иного как меня, Томое Эндзе, и моего возвращения. Так что я жду себя в месте, где я совершил убийство. Не самый нормальный для меня момент. Время течет одновременно быстро и медленно, вечность сжимается в секунду, в час, когда мое чувство реальности утекает каждый раз, когда где-то вдали тикает секундная стрелка. И, наконец, я слышу, как открывается дверь. Наконец я пришел домой. Чувство облегчения и ужаса одновременно, две парадоксальных эмоции соединяются вместе, когда я смотрю, как другой я входит в дом, не произнося ни слова, не начиная беседы с родителями, и входит в мою комнату. Все то же самое: волнистые рыжие волосы, тело и лицо, заставлявшее всех называть меня девчонкой до старшей школы, унылый вид, проклинающий весь мир, и тяжелый вдох после уединения в комнате; медитативное действие, почти ритуал, который, казалось, отгонял проблемы.

Другой Томое не обращает на меня и Реги ни капли внимания. Он ложится на матрас. У меня в голове становится пусто, когда я смотрю, как засыпает Томое Эндзе, пусть я и видел такое кучу раз. Я знаю, что сейчас случится. Звуки ссоры врываются в комнату. Мама повышает голос на отца, наверное, в первый раз в жизни. Потом нечеловеческий крик. Оба лают, как дикие псы. Далее неприятный звук чего-то твердого и металлического, ударяющегося о живую плоть. После этого - только отчаянное дыхание мамы. Шаги, один за другим. Часы тикают и тикают.

- Нет, – шепчу я, хотя знаю, что это ничего не изменит. В конце концов, я все это уже видел.

Дверь отодвигается, и Томое приоткрывает глаза, чтобы оглядеться. Он видит силуэт матери, держащей широкий кухонный нож.

- Умри, Томое.

Ее голос звучит оторвано, безэмоционально, но, возможно, это не так. Потому что Томое не мог видеть ее лицо, оно в тени, но сейчас Томое видит. Мама плачет. И все же идет резать его, словно одержимая какой-то отчаянной силой, каждый удар странно совпадает с движением секундной стрелки часов по циферблату. В живот, в грудь, в шею, в руки и ноги, в бедра, в каждый палец, в оба уха, в нос, в каждый глаз, и, наконец, в лоб. Потом нож ломается, и мама прижимает сломанное лезвие к своей шее, протыкает ее, а затем проворачивает этот кусок металла. Она и нож вместе падают на пол с глухим звуком, который эхом отдается в комнате.

После этого - ничего. Только вечное тиканье часов, становящееся громче и громче. Это…

- Сон.

…который стал наконец реальностью. Или тем, где мы сейчас. От увиденного меня тошнит, но дальнейшие мысли останавливаются звуком шуршащего кимоно. Реги идет к выходу.

- Если твое любопытство удовлетворено, мы можем идти. Нам тут делать нечего.

- Нечего? Человек только что… Я только что тут умер!

- Да ну? Правда? Посмотри внимательно и увидишь, что тут нет ни капли крови. Они проснутся утром в полном порядке. Это цикл, в котором они рождаются утром и умирают вечером. Соберись, Эндзе. Ты жив. В этом, – она указывает на труп, – дырок намного больше.

Я поворачиваюсь, чтобы еще раз посмотреть на трагическую картину. Все так, как и сказал Реги - ни на ком из них нет крови, хотя тут должны были пролиться литры красной жидкости.

- Что, как…

- Эй, я тоже ничего не знаю, но в любом случае нам тут делать нечего. Давай, пошли дальше.

Реги идет к выходу. Я зову ее, но она не отзывается.

- Что значит «дальше»? Куда, мать твою, ты идешь, Реги?

- Тормоз. Туда, где ты на самом деле жил, Эндзе, – говорит она.