Граница надежд

— Все зависит от решения, принятого Бодуровым. Вот парламентера бы... — Но Ярослав не договорил. Полковник встал, всей тяжестью тела опершись на трость, и посмотрел на него со смутной надеждой. Подумал о чем-то своем, но не посмел высказать.

— У них нет иного выбора. Если хотят сохранить свою жизнь, им нет смысла совершать новые преступления, — убеждал и самого себя Ярослав.

— Вы хотите сказать, что, если...

— Если Бодуров не пожелает этого понять, то другие в состоянии заставить его. Великодушие может сломить даже самое упорное сопротивление.

Полковник взглянул на лес и там, в стороне, около одного из деревьев, заметил сына. Он был поистине счастлив, когда ночью видел его вместе с солдатами батареи, и сейчас невольно подумал о возможности полной его реабилитации.

— Как вы думаете, подпоручик Велев достоин такой чести? — обратился он к Ярославу.

— Мы не можем терять времени, господин полковник, — ответил Велеву его замполит, мысленно советуясь с Велико, которого ему так не хватало сейчас.

Полковник не стал больше ждать. Он надвинул фуражку почти на глаза и отправился к Венцемиру. Шел напрямик, почти не опираясь на трость. Вздрагивало только его лицо, и казалось, что земля тоже вздрагивает всякий раз, когда он наступает на нее раненой ногой.

Увидев отца, подпоручик поднялся. Следом за ним встали по стойке «смирно» и находившиеся рядом солдаты.

Драган догнал их, когда они уже вошли в лес. Он собрался что-то сказать, но полковник заговорил первым.

— Подпоручик Велев, — он словно прислушивался к своему голосу, — вам надлежит выполнить задание. Необходимо пойти в имение и убедить тех, кто там скрывается, что сопротивление, как и кровопролитие, бессмысленно. Если они сдадутся, им будет сохранена жизнь.

— Я должен вести переговоры с солдатами, бежавшими с моей батареи? — спросил подпоручик.

— Они уже не солдаты, а враги родины. Там находится и майор Бодуров. — Полковник сделал паузу, чтобы отдышаться. Каждое слово стоило ему больших усилий. Не легче было и подпоручику, потому что ему напомнили о существовании майора. — Сдайте свое личное оружие! — Голос полковника окреп. — Вот вам белый платок. Бодуров понимает, какие задачи ставятся перед парламентерами. — Этим было сказано все, однако он подумал: «Но... Бодуров может стрелять и без предупреждения. И все же лучше погибнуть с честью, чем жить мучимым сомнениями...»

Кровь отхлынула от лица подпоручика. Бодуров был его учителем, а теперь ему предстояло идти навстречу пулям Бодурова. Венцемир выбрал для себя путь — путь невмешательства, а его посылают в огонь.

«Продолжаете вести игру и считаете, что ваш успех гарантирован? Что касается меня, то я предпочитаю жить, пусть и бесславно, лишь бы не умирать во имя чьей-то славы. Наивные люди...» — думал подпоручик Велев, снимая пистолет и ремень с портупеей. Однако в кармане у него остался маленький пистолет. Подпоручик хорошо усвоил непреложную истину: при запутанных обстоятельствах самое глупое — оказаться беззащитным.

— А если вы застанете там Велико, — вмешался Драган, — то передайте, чтобы он сам пустил себе пулю в лоб. Пощады ему не будет.

Все были поражены словами Драгана и тоном, каким они были произнесены. Венцемир, не знавший хорошо Драгана, вздрогнул от того, что услышал. Ярослав предпочел смолчать, а полковник уже все сказал и ждал, когда сын отправится в имение. Полковника мучила жажда, но воды здесь не было.

— Все засохнет. Засуха, страшная засуха... — Полковник прислонился к дереву и больше не пошевельнулся.

— И речка пересохла, — сказал Ярослав, думая о Драгане, оторвавшемся от людей, и одновременно следя за идущим подпоручиком.

На дороге поднялось облако пыли. Первым его заметил Павел. Сначала он разглядел запряженных в фаэтон лошадей, а потом и Жасмину. Он узнал ее по длинным волосам. Когда ветер развеял по полям облако пыли, ему показалось, что ее волосы разметались, как конская грива.

Павел бросился к Жасмине и помог ей сойти со ступеньки фаэтона. К ним подошли и остальные. Только полковник и Драган задержались на опушке леса.

Жасмина сжимала в руке записку и искала глазами Ярослава, которому должна была вручить ее, а бай Станьо с улыбкой наблюдал, как все сбегаются к фаэтону.

— Здорово, ребята! — крикнул он. — Это же не кони, а птицы! Так припустили, что мы чуть не взлетели.

— Где Велико? — Ярослав подозвал к себе Жасмину.

— Остался там.

— С кем?

— Он там один... — Жасмина даже забыла о записке, настолько странными показались ей вопросы Ярослава, а еще больше его глаза — недоверчивые, недобрые.

— И он послал тебя вести переговоры? — Его мучило подозрение.

Жасмина не ответила, только протянула ему записку. Их молчание пугало ее.

Ярослав не сразу смог различить буквы — они сливались перед глазами. Неожиданно силы покинули его, и ему пришлось прислониться к фаэтону.

Тогда записку взял Павел, а Жасмина в это время отошла в сторонку и присела на землю.

— Позаботься о ней, — сказал ему Ярослав. Подойдя к полковнику, он проговорил: — Пора!

— А как же парламентер? — спросил Велев.