Граница

Он подхватил свои пыльные и грязные сапоги и зашагал дальше, к деревне. Мароци знал, что старосты сейчас там нет, а у остальных жителей ночлег выпросить в этих краях нелегко. Что ж, немчик сам напросился на ночевку в лесу. Небось из тех, кого при рождении уже устроили на теплое местечко, раз фон-барон; таких Мароци ненавидел пуще всех и считал белоручками.

- Чего-то он не туда пошел, - озабоченно заметил старший. Младший вжал голову в плечи.

- Как раз туда. Он за османом приехал охотиться, - Мароци опустил голову, чтобы не видеть удаляющейся фигуры.

- В одиночку? А если тот не один? – влах ошарашено взглянул вслед Фуксу фон Фуксдорфу. – Безумец.

- Да черт с ним. Хочет – пусть хоть через горы переходит, раз такой смельчак, и крошит там османов. И довольно об этом, - отрезал Мароци. – Поскорей бы вечерело, а то жрать хочется.

От лжи подчиненным на душе стало чуть не по себе, но Янош Мароци решил, что вечером помолится и сходит в церковь. В конце концов, они сами виноваты, что не разумеют по-немецки. От этой мысли ему стало легче, и он приказал младшему держать его лошадь, пока он сходит оправиться.

Глава 2

Иоганн Фукс шел быстро, чтобы поскорей добраться до города, но дорога уходила выше в горы, сужалась, а потом резко вильнула в лес и раздвоилась. На перекрестке рядом с большим замшелым камнем вместо указателя лежал овечий помет, и Иоганн усмехнулся, когда понял, что его одурачили. Впрочем, он не сердился. Его самого звали вовсе не Иоганн Фукс, и то письмо, которое он сунул в нос патрулю, было всего лишь долговой распиской одного знатного человека. За долгом он в эти края и приехал, после того, как должник поспешно скрылся из Вены, наобещав с три короба и оставив всех в дураках. Пристойных документов у Иоганна тоже не было, только затрепанная бумажка из Линца, в которой говорилось, что предъявитель сего, по имени Иоганн Фуксмайстер, пожертвовал на благотворительные нужды два гульдена, а посему является человеком достойным и заслуживающим доверия.

У камня он остановился и почесал подбородок. Идти назад не хотелось, чтобы не стать потехой скучающему патрулю. С другой стороны – если есть дорога, то она куда-нибудь да приведет и, скорее всего, к людям. Здесь их было целых две, расхоженных, грязных, засыпанных еловыми иголками, потому можно было считать себя баловнем судьбы.

Иоганн присел на камень и обулся, чтобы ненароком не наступить на какого-нибудь лесного гада. Здесь, под мрачной сенью деревьев жара отступила, и откуда-то тянуло свежестью и сыростью – то ли недалеко было болото, то ли река. Лисица еще раз посмотрел по сторонам, достал из кармана кюлот потертый венский хеллер, подбросил его и поймал в полете, загадав, что если выпадет надпись – то придется идти направо, корона – налево. Он разжал ладонь. Медная монета лежала надписью кверху – «1 хеллер 1768», и тот, кто ее чеканил, кажется, был пьян, если судить по наклону букв и цифр. Иоганн взглянул в лесную глушь, куда зазывала судьба, и усмехнулся: что ж, ничего не поделаешь, а вернуться назад всегда можно успеть.

Дорогу кто-то расчищал, и время от времени на ней попадались непросохшие лужи. Овечий помет больше не встречался, и Лисица решил, что деревня осталась в другой стороне. Это тоже было неплохо, разве что стоило оставаться настороже, слушать птиц и лес, чтобы не застали врасплох грабители. Пусть эти места гордо назывались Границей, и солдат здесь было как грязи, разбойники ему на пути попадались. К счастью, в отличие от Вены и окрестностей, здешние не блистали ни умом, ни храбростью – главным было не перепутать, с кем можно вести разговоры, а кого надо сразу бить на упреждение. Пару раз Лисица попадал в переплет на местных дорогах, но все же не жалел, что не наскреб денег на почтовую карету.

Впереди послышался шум реки, и путь сузился, превратившись в тропинку. Лисица еще раз усмехнулся и покачал головой – глупо было лезть на рожон в неизвестном месте и слушать кого не след. Он прошел по нахоженной тропе, которая спускалась к быстрой реке, заключенной между камней, к песчаной отмели. На песке виднелся заветренный след от ведра, и забытое железное колечко блестело на солнце; похоже, местные частенько ходили сюда за водой. В горах, наверное, не так-то просто вырыть колодец.

Лисица поднял поцарапанное кольцо. Ему бы оно не налезло и на мизинец, значит, потеряла его девица-растяпа. Можно продать его в городе, но дадут за него немного, и Лисица взвесил его на руке. Хеллера три, не больше.