Гранитный линкор

Над головами матросов просвистели пули, совсем близко разорвалась граната, затем другая, третья.

Вот уже видны четыре камня. В ста метрах от них свои, но здесь опаснее — передний край. Враг ведет по Гранитному ожесточенный огонь.

— А что если наши...— начал было Камушко.

— Отступили? — докончил его мысль Гудков.

— Тсс...— Сибиряк поднял автомат.— Нас окружают.

Матросы укрылись за камни. Все пути были отрезаны.

Егеря уже близко... Вот они появились в нескольких шагах. Сколько их!

Сибиряк дал в сторону Гранитного ракеты, как они условились с капитаном.

Капитан Углов видел со своего командного пункта три красные ракеты над районом четырех камней.

Он ответил «Вижу!», а помочь Сибиряку пока не мог. Полковник Шредер неожиданно начал штурм Гранитного. Со всех участков обороны командиры докладывали Углову об опасности. Против отряда действовали свежие силы. Артиллерия врага крушила Гранитный.

В нескольких местах противнику удалось вклиниться в оборону североморцев. Казалось, выхода не было. Что делать, как сорвать штурм врага? В резерве капитана осталось десять человек. С такой силой положения не изменить.

«Ты же опытный разведчик, капитан! — обветренное осунувшееся лицо командира отряда сделалось неподвижным, в глазах появился холодный блеск.— Отряд погубишь!»

Над четырьмя камнями вновь взвились красные ракеты. Сибиряк еще раз просил помощи.

Командир правофланговой группы доложил, что врагу удалось вклиниться в глубь обороны отряда. О том же доложили с левого фланга.

Еще три красные ракеты окровавили ночь над Гранитным. Это взбесило артиллерию Шредера.

— Не любят левого фланга! — и вдруг строгий капитан на мгновение снова превратился в озорного гуреевского Кольку. — Есть выход!

Капитан срочно вызвал к себе Ерохина.

— Назначаю вас командиром батальона! — неожиданно сообщил он Леониду.

От удивления тот даже онемел. И, очевидно, недоброе подумал о своем командире.

— Ставлю вам задачу: отвлечь на свой  батальон силы врага! — серьезно продолжал Углов.

— А где же мой батальон? — оправившись, робко спросил Ерохин.

Углов, загадочно улыбаясь, посмотрел на него.

— В вашем распоряжении три командира роты!— указал он на трех матросов, стоявших рядом, и приказал принести несколько ящиков трофейных ракет.

— Это ваша сила! Красные ракеты! — он показал Ерохину точку на карте. — Немедленно проберитесь в Круглую лощину!..

Семен приподнял голову, автоматные очереди ударили о гранит, острые песчинки больно хлестнули в лицо.

— Опять, язви их, лезут! — Гудков приготовил к броску гранату. — Вон сколько!

Камушко вскинул автомат. Егеря наседали со всех сторон. Это, пожалуй, последняя атака: троих матросов надолго не хватит. Отходить некуда.

Но странно: кругом стало как будто светлее.

Над районом Круглой лощины в завьюженном небе разгоралось багровое зарево, оно светлело, ширилось, росло. Сразу замолкла артиллерия...

Только ветер не умолкал. Он тревожно кружил снежинки, похожие на застывшие капли крови.

Противник замешкался. На северо-западе стаи красных ракет множились, лопались и рассыпались в тысячи мелких красных звездочек. Было похоже, что над Гранитным линкором поднялся кровавый ураган.

— Ничего не понимаю!—широко раскрыл глаза Гудков, не зная, радоваться ему или огорчаться. — Что это, Сеня?

— Ды это помощь к нам, десант! — радостно бросил Камушко. — Не меньше полка наступает...

Сибиряк только пожал плечами.

Зарево перемещалось то вправо, то влево. Артиллерия врага перенесла туда огонь. Штурм Гранитного прекратился. Скоро на его вершину осело холодное безмолвие. Разрывы снарядов, слышались только в районе Круглой лощины.

— Кто же это там? Может, и вправду наш десант?—обрадовался Сибиряк.

Радость скоро исчезла: егеря снова поднялись и пошли в атаку. Опять завязался бой. Ерохин принял удар на себя.

Теперь на выручку Сибиряка! С десятью матросами Углов уже был в районе четырех камней. Силы оказались неравными: егерей было в три раза больше. Но Углов, как всегда, рассчитывал на быстроту и внезапность: он нападал с малых дистанций. «Чтобы враг опомниться не успел, — учил он матросов, — больше шуму в период броска, будто не десять нас, а целая рота!»

Матросы точно выполнили наказ командира: бросок десяти человек получился таким стремительным, внезапным и шумным, что противник бросил оружие, а Сибиряк чуть было не разрядил автомат в своего капитана.

— Т-товарищ к-капитан, ваш п-приказ накормить отряд мною не выполнен! — стараясь сохранить спокойствие и еще больше заикаясь, доложил Юрушкин.— Не смог!

Капитан строго смотрел на лейтенанта.

— Плохо!

— Я его еще в-в-выполню!

В кабинете за массивным письменным столом, откинувшись на мягкую спинку стула, сидел генерал Фугель. Перед ним, вытянувшись, стоял полковник Шредер.

Генерал неприязненно смотрел на полковника. За внешней веселостью, как подметил полковник, он скрывал тревогу и страх. На столе лежали сводки генерального штаба о положении на Восточном фронте.

«Выпрямляя линию фронта, наши армии отходят из района Кишинева», — говорилось в одной из них.