Грани матрицы

– Не изменят, – успокоил нас старый Воронов. – Как только начнется монтаж, менять что-то будет поздно. А начнется он завтра. Время – деньги. Если проект разработан и одобрен, он начинает реализовываться сразу же. Особенно такой, в который вложены миллиарды долларов. Каждый день простоя оборачивается слишком большими убытками.

– Подумаешь, монтаж, – вздохнул я. – Собрали блок, разобрали блок. Перевезли на другое место.

– По-моему, Каркунов неплохо изучил принципы строительства орбитальной ТераТЭЦ, – улыбнулся старик. – По твоей наводке, между прочим. Расскажи им, Евгений. Эти двое только и делали, что бряцали оружием. Как будто до сих пор не поняли: работать надо не ногами – головой. Платят именно за это.

– То-то много он заработал, – фыркнул Воронов. – Мне хоть зарплату платили. А Каркунов жил на пожертвования Галкина.

– Пока, – засмеялся Каркунов, понимая, что наша перебранка не более чем шутка. – А относительно ТераТЭЦ… Не зря же ее назвали «Лифтом в небо». На орбите уже собрана тяжелая платформа. Она будет выведена на геостационарную орбиту. Повиснет над какой-то точкой, и с нее на Землю опустят трос. Который затвердеет и превратится в длинный шест. С этого времени услуги космодрома для строительства ТераТЭЦ не понадобятся. По шесту на платформу будет подниматься лифт с оборудованием, материалами. И опускаться назад. Подъем будет осуществляться на электрической тяге. Самый настоящий лифт в небо.

– Но ведь центр тяжести при движении лифта будет меняться, – заметил я. – Это приведет к большим нагрузкам на шест. Конструкция не очень устойчивая. Огромный, небывалой высоты небоскреб, который будет шататься под порывами ветра. А еще и вращение Земли…

– Платформа весит гораздо больше, чем шест, что стабилизирует ее положение. И постоянно находится в свободном падении – это ведь фактически искусственный спутник Земли. Инерция ее очень велика.

К тому же она снабжена ракетными двигателями, позволяющими корректировать угол наклона шеста. Топлива с помощью лифта можно доставить наверх с избытком.

– Экологически станция в космосе, наверное, безопаснее, – предположил Вороненко. – Здесь все-таки повышенный уровень радиации, а там высокоэнергетические частицы будут отклоняться магнитным полем Земли.

– Еще бы, – поддержал старый Воронов. – Недаром же американцы не захотели строить ГигаТЭЦ в Канаде, рядом со своими городами. А ТераТЭЦ – пожалуйста. Ну а мы не слишком им препятствовали, когда нужно было строить станцию здесь. Иногда необходимо поступиться чем-то, чтобы выиграть большее. ГигаТЭЦ все-таки оказала благоприятное воздействие на нашу экономику. Хотя владельцы атомных и гидроэлектростанций давно точат на нас зубы. Пикетчикам платят чаще всего они… Может быть, лет через десять мы закроем ГигаТЭЦ. Но для этого нужно будет построить еще пару электростанций на орбите. И в Колумбии, и в Индонезии. А сейчас местным жителям придется потерпеть. Хотя даже на климат ГигаТЭЦ влияет отрицательно, что и говорить… Вы плыли по Печоре от истоков. Хорошо, что не поднимались снизу, от устья… Температура воды в реке – около пятидесяти градусов. Потому что река охлаждает реактор. Рыба погибла, растительный состав зоны вокруг реки изменился неузнаваемо…

– Стал как в Африке, – заметил Вороненко.

– Кстати, кто не был в Африке? – улыбнулся я. – Кто хочет непосредственно пронаблюдать за строительством ТераТЭЦ? Мы, конечно, доверяем руководству корпорации в лице нашего «предка», но хорошо бы проследить за работой.

Все мы хотели в Африку. Но выбор остановили на Каркунове. Пусть возьмет из Москвы свою Инну и уезжает контролировать строительство. Ну, не контролировать, а убедиться на месте, что монтаж начался. Вместе со старым Вороновым. Потом Каркунову можно будет вернуться в Москву. В конце концов, он не совершал ничего противозаконного. А вот нам с Вороненко придется уехать подальше…

* * *

Строительство ТераТЭЦ шло полным ходом. Лифт с оборудованием и рабочими шустро карабкался наверх, за самые высокие облака, опускался вниз, гася центробежную скорость о стонущий от нагрузок шест, вновь поднимался… К точке строительства на экваторе в срочном порядке тянули по земле дорогу электромагнитного экспресса. Обычная железная дорога здесь уже была и порт находился рядом, но разве такая стройка может обойтись без скоростного транспорта? А полеты баллистических снарядов в зоне строительства были запрещены.

Мы с Вороненко сидели на ГигаТЭЦ, постепенно обрастая бородами. Правительства всех стран заявили, что не приемлют никаких силовых требований и не идут навстречу террористам. Мы могли делать что угодно: взрывать термоядерную электростанцию на Печоре, прыгать с ее четвертого этажа вниз головой или сидеть в зале управления до посинения. Переговоры с нами вестись не будут. Такую же позицию занял и консорциум «Sun Ladder».

Поэтому мы объявили, что не хотим ничего – только бы нам позволили спокойно уйти. И нам такое разрешение выписали. Проконсультировавшись предварительно с народом, которому, по большому счету, было все равно.