Грани матрицы

Старик сделал резкое движение рукой, дескать, помолчи, не сводя с Вороненко пристального взгляда.

– Дебаты – для «зрителей». Я себя к таковым не отношу. Что же касается меня… У меня больше оснований, чем у кого бы то ни было, считать вас чудовищами. И в то же время не считать таковыми. Поэтому сюда пришел именно я. И поэтому говорю без свидетелей. На вопрос твой отвечаю ясно: нет, не считаю.

Наш гость, похоже, заговаривался. Или был слегка не в себе. Почему он решил, что лучше всех разбирается в нашей проблеме? Сам создавал технологию клонирования? Или аппарат для считывания матрицы сознания?

– А ты что молчишь? – обратился он ко мне. – Ты ведь захватил станцию? Галкин, самый первый клон?

– Ну, в общем-то да, – кивнул я.

– Позор на мою голову, – опять невпопад заявил старик. И вдруг снова рассмеялся. – Вы бы хоть спросили, как меня зовут, – вытерев слезящиеся глаза, заявил он.

– И как же вас зовут? – послушно исполнил просьбу гостя Каркунов.

– Евгений Воронов, – твердо ответил старик.

* * *

Минуты на полторы в зале воцарилось молчание. Я опомнился первым:

– Вы хотите сказать, что вы еще живы?

– Что за идиотский вопрос? – усмехнулся старый Воронов. – По-твоему, перед тобой труп? Четче формулируй свои мысли… Я жив и даже относительно здоров. И вообще, можешь держаться проще и говорить мне «ты». Ты ведь мне почти как сын. Все вы мне почти дети. Или даже внуки… И мой пример наглядно демонстрирует, что, не идя на поводу у дурных привычек и придерживаясь здорового образа жизни, вы можете прожить до девяноста лет. Минимум. Наследственность неплохая. Да, а минирование термоядерных электростанций не способствует продлению жизни. Тут вообще находиться долго опасно – высокоэнергетические частицы просачиваются из реактора, облучают организм.

Не сказать, что с возрастом Воронов стал менее многословным. В речах его чувствовалось некоторое занудство и стремление поучать окружающих…

– Что же вы такую дрянь здесь построили? – поинтересовался Вороненко.

– А ты думаешь – был выбор? – спросил старик. – Думаешь, выбирать приходится между хорошим и очень хорошим? Нет, выбор всегда идет между плохим, очень плохим и отвратительным. И иногда приходится выбирать очень плохое, потому что просто плохое ведет впоследствии к отвратительному!

– Да мы ведь… – начал Каркунов, и я понял, что он собирается признаться в том, что станция на самом деле не заминирована.

Пнув его ногой под столом, я сказал:

– Ваше заявление нас очень заинтересовало. Но то, что вы – Воронов, неплохо было бы доказать.

– Документы, что ли, предъявить? – спросил старик.

– Документы можно подделать.

– Верно. Запросто. Подделать документы почти ничего не стоит. Как сделали все вы. Да вы еще и не разбираетесь в нынешних документах. Я, впрочем, тоже. От жизни отстал. Внук мне показывает, как новыми кредитными карточками пользоваться. Вроде бы не слишком мудрено, а не получается…

Я тоже улыбнулся – с содроганием. Если перед нами на самом деле Воронов, понятно, почему он едва не заплакал – увидеть себя тридцатилетним для старого человека, наверное, тяжело… А мне было жутковато смотреть, в кого мы можем превратиться через шестьдесят лет. Нет, наш гость был благообразным, неглупым стариком. Голова работала ясно, речь была четкой. Но все же, как он выглядел…

– Может быть, мы зададим вам вопросы? – предложил Каркунов.

– А что ж, задавайте, – улыбнулся Воронов.

– На какой станции вы покупали ананас перед тем, как поехать на день рождения к Васе? – спросил Каркунов. – То есть мы покупали…

Я подумал, что вопрос не очень удачный. Спецслужбы могли все-таки отследить наши с ним движения. Лучше было бы спросить что – то другое.

– К которому Васе? – переспросил старик.

– К своему двоюродному брагу. Который живет в Москве. Точнее, жил. Я еще не пытался его найти… Воронов виновато улыбнулся.

– Шестьдесят лет прошло. Не помню я. Ни ананаса, ни дня рождения. Хотя, нет, день рождения помню слегка. Я ему еще первую книгу свою подарил, кажется. Только вышла. Такое не забудешь. А перед днем рождения… По-моему, я бутылку шампанского покупал, а вовсе не ананас. Или это в другой раз случилось? Вы-то помните, конечно – для вас немного времени прошло. А знаете, сколько раз я с тех пор Васю видел? И на дне рождения у него бывал… Нет, точно не помню.

– Как звали подругу мамы, которая жила с ней в одном доме? – спросил Вороненка.

– Тетя Люда, – без запинки ответил старик. Детское «тетя» звучало в его устах странно.

– Ерунда. Это можно было выяснить, – заметил Каркунов.

Воронов рассмеялся.

– Да посмотрите вы на меня внимательно! Родинки не узнаете? Шрам на руке не видите? Тот самый, которого ни у кого из вас нет. Да вглядитесь хотя бы в лицо. Я постарел, но не настолько же…

Конечно, общие черты у нас были, но узнать в девяностолетнем старике тридцатилетнего мужчину…..

– С развитием современных технологий… – начал было я, но старик гневно взмахнул рукой.