Грани игры. Жизнь как игра

Благословение делало свою работу, и было первым магическим заклинанием, на которое у призраков не нашлось не только усиленного ответа, а вообще было ими проигнорировано.

Тём крикнул ведьме в линию:

– Эшшу!

– Да, я уже увидела, работаю. Сейчас брошу на Вита «щит веры». А ты попробуй отработать «Радость в упокоении».

– Я же её не успел выучить.

– Неуч, тогда читай что-нибудь, из того, что успел выучить. Они, кажется, не воспринимают ничего, что произносится на языке первосвященников.

Тём громко читал намертво заученное им заклинание «Из праха в прах», запомнив, что Эшшу тоже назвала молитвы заклинаниями. Так можно когда-нибудь у наставника спалиться. Для Клауса слово «молитва» свято.

«Из праха в прах» никак на духов не подействовала. А Тём на неё надеялся. Увы, эффективная в деле изничтожения скелетов и зомби, она оказалась бесполезной против бестелесной нежити. Наверное, та уплотнившаяся некро-энергия, из которой создавались тела и оружие их двойников, прахом себя не считала, и рассыпаться-расползаться не желала. Зато «Радость в упокоении» произнесённая ведьмой, процентов на двадцать затормозила скорость сражающейся нежити.

Из всего, что Тём выучил у инквизитора, и что могло реально помочь сейчас и здесь, маны у него хватило только на «Радуйтесь дару жизни», зато получилось накрыть молитвой всю группу, подняв дух на пять единиц и увеличив выносливость на 12 % на следующие десять минут боя.

Наиболее чувствительными к произнесённой нордом молитве оказались харжиты. Близнецы, казалось, получили не 5 единиц к духу, а все 50. И если бы речь шла об игроках, то состояние, в котором пребывали близнецы называлось бы «кураж». Их двойники наоборот, заметно просели под дебафом от «Радости в упокоении». А попав под двойной удар плети Эшшу и «воздушного молота», восстановившего ману и быстро включившегося в новую тактику боя воздушника, начали бледнеть и, что называется, «поплыли», теряя плотную форму. Тём в азарте от того, что бой сдвинулся, удачно блокировав вялую атаку своего двойника и длинным выпадом задел Змеёй Крови ближнее к себе туманное облако, минуту назад бывшее Лже-Анатом.

Под сводами часовни раздался режущий уши визг. Чем глевия не понравилась призраку, Тём так и не понял. Но не понравилась она смертельно для духа.

Второй лже-близнец через несколько секунд повторил судьбу собрата. Эффект от удара Змеи срабатывал только на развоплотившихся до облака призраках, а у двойников, находящихся в плотной форме, если и снимал очки здоровья, то совсем незаметно, и уж точно без мгновенного летального исхода.

Тём, нащупав выигрышную комбинацию, раздал всем короткие указания для её закрепления.

Ранее отработанная в учебных боях в связке с нордом, реакция Эшшу была мгновенной. Девчонка, вернув плеть на пояс, теперь непрерывно кастовала молитву для упокоения нежити. Благо, откат между заклинаниями был минимальным.

Тём и брат Витус, удар одного из мечей которого тоже оказался смертелен для потерявших форму призраков, при подстраховке Шрама, держащего щит на двух главных дамагерах группы, по очереди развоплощали терявших плотную форму двойников.

Мечники держали своих двойников и двойника счетовода, стараясь не нагружать работой хилера. Учитывая, что призраки находились под снижающей скорость и защиту молитвой, у них это получалось хорошо.

Бой, начавшийся тяжело, в итоге обошёлся без потерь, а норд даже не вышел из жёлтой зоны здоровья.

– Брат Вит, у нас с тобой в руках оказалось оружие массового поражения. Ещё бы секрет понять, почему так произошло.

Витус пожал плечами:

– А что тут гадать, у меня «Разящий» был освящен на главном алтаре Ордена и поэтому содержит часть силы Его. У тебя вот эта руна, – он ткнул пальцем в один из знаков, вычернённых на серебристой ленте, обвивающей древко, – руна изгнания Светом.

Надо же! А ведь в описании глевии не было указано никаких дополнительных свойств для Змеи Крови. Ведь он честно думал, что рунная вязь – это обычный орнамент для красоты. Обязательно надо будет разобраться с остальными знаками. И ведь была же подсказка, не просто так его носом в руны ткнули. Да и у брата Вита меч оказался именным. Наверное, и второй тоже имеет имя, и какие-то особые свойства.

Спросить об этом у счетовода Тём не успел, так как в следующее мгновение ему пришлось резко реагировать на крик Эшшу: «Тём, за спиной! Бей!».

Глевия прошла сквозь тело вновь появившегося призрака седобородого, кряжистого старика в белой сутане, не причинив тому никакого вреда.

– Вы всех так не ласково встречаете?

Руки у призрака были сложены в молитвенном жесте перед грудью, и никаких агрессивных намерений к людям он не проявлял.

– Не всех, – буркнул Тём, – но и вы не первый, кто нас встречает в этой часовне. А те, что были до вас, нам вопросов не задавали.

– Я знаю… Благодаря вам я и мои братья сегодня, наконец, обрели свободу. Мои братья уже ушли, а я пришёл к вам, чтобы сказать спасибо.

– Пожалуйста. А вы кто?