Гранатовое зернышко

— Всегда знал, что ничего путного из тебя не выйдет. Но здесь увидеть не ожидал… Руслан сказал, что, может, ты… Но я-то думал, что друг наш ошибся. Ну не может гордая Эмине в третьесортном клубе работать. Она же у нас… звездааааа… — Шахин протянул издевательски.

Кажется, гнева в нем только прибавлялось. И вся та злость, что не была истрачена на Мира, грозила вылиться на Амину, словесно.

А она молчала. Хлопала глазами и молчала.

— Вон из моего кабинета, — Мир понимал, что Амина и слова не скажет. Поэтому вмешался сам. Обошел стол, встал между Шахином и Аминой, заграждая ее собой, дверь открыл пошире, указал, куда следует катиться…

— Свидимся еще… со всеми…

Шахин сопротивляться не стал — вышел, прожег напоследок еще две дыры — сначала в Мире, потом в Амине.

Ее аж передернуло, Мир это почувствовал спиной.

— Вы знакомы.

Обернулся, закрыл дверь, посмотрел пристально.

Амину снова передернуло, но это скорей всего не от его взгляда, а отдача от прошлого.

— Да.

Осознавая, что ноги практически не держат, Амина опустилась на диван, подняла с пола принесенную накладную, смяла…

— Откуда?

— Из детства. Это мой… Кошмар мой, в общем. Он приехал по поводу бакинских ребят?

Мир кивнул.

Кто бы сомневался… Увидев Руслана, Амина поняла, что какой-то необратимый механизм запущен.

Уезжала она, надеясь, что здесь ее не найдут. Не то, чтобы дико пряталась, но делала все, что было в ее силах ради того, чтоб как можно дольше оставаться незамеченной. Да и сама пыталась не следить за жизнью там, в Баку. Суеверно думала, что так может накликать беду.

Но это не спасло — беда сама себя накликала.

Приехала, в очередной раз испепелила взглядом. И явно этой беде мало, что она и без того сыграла такую важную роль в разрушении ее жизни…

— Да.

— И вы не договорились?

— Нет.

— И не договоритесь…

— Почему?

— Он… он очень упрямый, Дамир. Слишком. Если бы я изначально знала, что это конкретно его проект, я бы всеми силами попыталась отговорить Глеба.

— Поздно, я все решу.

Миру, которому Шахин мягко говоря не приглянулся и без Амининой на него реакции, теперь хотелось безоговорочной победы еще сильней. Хоть она и не сказала, что ее гложет, Дамир не сомневался — просто так главная бабочка Баттерфляя не застыла бы с немым ужасом на лице.

Она ничего не ответила, только взглянула на него — такого решительного — встревожено и покачала головой…

Сама понятия не имела, что теперь делать.

Снова бежать? Куда? Да и зачем? Столько лет прошло. Неужели он до сих пор считает себя оскорбленным? Неужели до сих пор чего-то от нее хочет?

И что делать с Дамиром? Дамиром, который еще не представляет, на какого упрямца попал. Неизлечимого, неисправимого, мстительного…

— Воды налить?

— Давай покрепче чего-то…

Амина с благодарностью приняла из рук Мира стакан с чем-то жгучим, сделала щедрый глоток, почувствовала, как печет в горле, грудной клетке, проследила за тем, как Дамир делает так же — берет в руки ее стакан, допивает остаток.

— Ты чего-то хотела? — потом садится рядом, забирает листок, смотрит пустым взглядом.

— Поскандалить, если честно…

— Соскучилась что ли? — хмыкает еще нервно, но потом бросает взгляд на ее профиль, и улыбается спокойней.

— Можно и так сказать… — она тоже улыбается. На самом деле, даже рассмеяться готова, но не от радости, а из-за стресса. Руки до сих пор трясутся. Ноги не держат. И стоит подумать, что Шахин вновь в ее жизни, как по спине пробегается морозец…

— Все будет хорошо, Амине-ханым, — и Мир это прекрасно понимает. Кладет свою руку на ее — сжимает, — я все улажу…

Но как бы ей ни хотелось, она не верит. А даже если верит, прекрасно понимает, сколько может стоить такое «улаживание». И речь не о деньгах.

— Не связывайся с ним, Мир. Лучше заплатить столько, сколько он хочет. Мы потом отобьем. Отдай им деньги и пусть идут с миром.

И собственный совет кажется Амине единственным верным. Единственным, способным хоть как-то, хоть немного все исправить.

Но кто ее будет слушать? Некому… Поэтому…

— Я все улажу, я же сказал…

* * *

Амина сидела у себя в кабинете до позднего вечера. Надо бы поработать. Надо бы прогнать с бабочками программу, на которую Мир пока опять не обещал выделить денег, надо бы прочесть учебник, но день сегодня не располагал.

Посидев еще немного у Дамира, Амина ушла, как только почувствовала — ноги вновь могут идти, ведь держать лицо в компании с Бабаевым было тоже сложно.

Благо, он не приставал с вопросами, даже, кажется, пару раз забывал о ее присутствии, ведь и сам был на взводе, на пределе.

Амина чувствовала, что атмосфера в комнате пропитана адреналином. Мужчины столкнулись не на шутку, а вот спустить пар им не удалось.

Бабаев колесил по помещению, иногда останавливался — устремлял взгляд в окно, в экран ноутбука, на нее, потом снова колесил. Ему бы разрядиться… Но нарываться Амина не стала.

Вышла, он даже не отреагировал, спустилась к себе, закрылась… зачем-то. Просто перестала чувствовать себя в безопасности. Даже здесь. Ужасное ощущение…

Опустилась на диван, уставилась на свое отражение и утонула в размышлениях, воспоминаниях, страхах и надеждах.