Гранатовое зернышко

— Заходи! Ну заходи же! Чего ты стал на пороге?! — Амина потянула Мира за руку. А то действительно, мокрые оба, холодные, противные, хочется как можно быстрее шмотки снять, в душ горячий запрыгнуть, а потом в полотенце байковое завернуться. Дамир же встал как вкопанные на пороге ее квартиры, и стоит…

— Жду, когда хозяйка пригласит… Не могу же я вот так без спроса в дом ее вломиться… — Мир приподнял бровь, ухмыляясь.

Хитрый жук. Помнит, какой скандал она ему закатила за то, что в Киеве посмел вторгнуться на ее территорию. И теперь требует капитулировать. Официально пригласить, в ножки кланяться… Но врагу ведь не сдается наш гордый «Варяг», правда?

— Жди… Только дверь закрой, пожалуйста. А то дует…

Амина отпустила мужскую руку, отошла на пару шагов, повернулась к застывшему на пороге мужчине лицом, тоже усмехнулась как он.

Видимо, Мирка просто успел забыть за время их вынужденного расставания, с кем имеет дело. Но ничего. Ей не сложно. Она напомнит, кто из них главный провокатор-манипулятор…

— С какой стороны — сам решишь.

Глядя мужчине в глаза, улыбаясь все сильней, Амина взялась за пуговицы на блузке, начиная по одной их расстегивать.

Ткань была промокшей насквозь, липла к телу, поэтому снять одежду было самым настоящим кайфом, а снять, когда живот чуть ли не судорогой сведен от того, каким взглядом за происходящим наблюдает Дамир — изощренным издевательством.

Сняв блузку, Амина бросила ее на пол. Усмехнулась, когда дверь-то Мир закрыл, но с порога не двинулся. Спиной развернулась, берясь за молнию на юбке, которая находилась сзади.

Глаза закрыла, мечтая о том, чтобы самой справляться с той самой молнией не пришлось. Хотелось наконец-то его руки почувствовать.

И либо очень правильно мечтала, либо действовала очень правильно, но желание сбылось.

Мир приблизился, грудью в спину вжался, руками прошелся по голому животу, сжал грудь. Возможно, даже слишком сильно. Но оставшимися на молнии пальцами Амина чувствовала, что это он еще ласково, так как возбужден знатно.

Два месяца ведь. Для нее тяжелых. А для него? Для него вообще невыносимых.

Продолжая мять еще холодное, но такое мягкое, нежное, нужное тело одной рукой, другой Мир откинул со спины черные волосы, чтобы впиться зубами в кожу где-то на загривке.

Амина даже дернулась от неожиданности, а потом почувствовала, как от этого его порыва возбуждение множится, и тут же прижалась еще сильней, поворачивая голову, будто прося о том, чтобы поцеловал в губы.

Он вредничать, в отличие от дамы собственного сердца, не стал, отбросил ее руки, стягивая юбку, а потом развернул круто, на руки подхватил, в тот самый душ понес, о котором она мечтала… Когда-то мечтала, если честно. Сейчас-то уже другого хотелось. Его. Очень.

— Ты сама меня в дом пригласила, Амина, — Мир же, продолжая раздевать и ее, и себя, теперь уже в ванной, вдруг посмотрел серьезно, так, что Краевская даже сглотнула непроизвольно. — Сама в жизнь свою пустила. Сама замуж согласилась идти. Хотя мы потом этот вопрос еще раз с тобой обсудим. Расписку с тебя возьму официальную, чтоб не спетляла ближе к дате. Так вот, даже не пытайся больше сделать вид, что в чем-то сомневаешься или чего-то боишься. Ясно излагаю?

— Ясно.

Ясно было до предела. Что до предела любит, и до того же предела хочет. Что до предела скучала. И до самого предела не отпустит. Хотя тут все сложней — не отпустит вообще.

— Тогда говори… — что именно следует говорить, было понятно.

— Люблю тебя.

— И я тебя.

Душ бил по головам практически кипятком, но кровь разгоняло не это.

Амину глубоко ошибалась, когда думала, что уютно ей станет в байковом полотенце. Нет, уютно ей было бы хоть на морозе, да даже на разбитых стеклах, но только бы в обнимку с Дамиром Бабаевым.

Резковатым, хамоватым, самоуверенным, но таким мудрым, ласковым и нежным. Таким терпеливым. С такими глазами… С голосом таким… С душой такой… Любимым.

* * *

— Спишь? — Мир разлепил один глаз, тут же ловя на себе взгляд абсолютно трезвых глаз Амины. То, что она-то не спит и даже не думает об этом, было очевидно. Лежит на кровати, подперев подбородок руками и внимательно глядя на отрубившегося Мира.

Стресс, что тут сказать? Он вот уже два месяца, как спать спокойно не мог. А тут дорвался до заразы, долг свой супружеский исполнил в полном объеме — и тут же заснул. Заснул спокойно, сладко, хорошо…

Но Амина с таким энтузиазмом гипнотизировала его взглядом, что долго поспать не удалось. Проснулся. Вслед за первым и второй глаз разлепил, в окно посмотрел — еще день. Значит, ненадолго заснул.

— Нет, — сел в кровати, руки на груди сложил, приготовился слушать. Судя по тому, как лихорадочно горели глаза Амины, она хотела именно поговорить.