Материалы «большого процесса» были обнаружены спустя два десятилетия, уже после падения Муссолини. Было найдено и интереснейшее письмо Грамши — «Уважаемому г-ну Председателю Особого трибунала по охране безопасности государства, Рим». Письмо это отправлено из миланской следственной тюрьмы 3 апреля 1928 года, во всяком случае на нем стоит эта дата. В письме много места уделено чисто юридической полемике, подчеркиваются неправомерность обвинения, нарушения юридической процедуры и так далее. Подробный разбор письма едва ли здесь уместен, Грамши должен был написать его, но едва ли он верил в то, что фашистские судьи под влиянием какой-бы то ни было аргументации изменят свое решение; ведь, кстати, и решение это было выработано заранее самим Муссолини, в чем ни Грамши, ни другие обвиняемые коммунисты, естественно, не имели оснований сомневаться.
Но в этом письме много внимания уделено тем попыткам воздействовать на Грамши, которые предпринимались тюремными властями, вероятнее всего, по наущению свыше. Впрочем, может быть, и попросту в порядке местного творчества. В камеру к Грамши — в Болонье и потом в Милане — подсаживали некоего Данте Романи (так он по крайней мере себя называл), уверявшего, что он-де паровозный машинист по профессии и анархо-синдикалист по убеждениям. Этот Романи брался передавать на волю политические распоряжения Грамши. Конечно же, это была самая дешевая полицейская провокация, прозрачная донельзя; и тюремные власти, убедившись в, бесплодности своих попыток, убрали Данте Романи из камеры Антонио. А в миланской тюрьме к Грамши с провокационными предложениями обращался некий Коррадо Мелани, бывший фашист. Он предлагал коммунистам приобрести имеющийся у него материал, компрометирующий фашистских главарей. Все это была чрезвычайно грубая работа, и Грамши не отказал себе в удовольствии написать об всем этом г-ну Председателю Особого трибунала.
Приближается день начала процесса. Коммунистов отправляют из Милана в Рим. Люди скованы одной цепью. Кто знает, что ждет их? Смерть? Или долгие, нескончаемо долгие годы тюрьмы? И вот они едут в арестантском вагоне, едут всю ночь напролет. Круг замкнулся. Снова Рим. Снова тюрьма «Реджина Чели». Грамши в одной камере со Скоччимарро и Террачини. Первый этаж шестого корпуса. В тесной камере темно. Нижняя часть окна заколочена досками. И вот наступает время суда. Начинается процесс. Председатель суда — дивизионный генерал Акилле Мускара, судья Клаудио Пассани, консул фашистской милиции, адвокат Джакомо Буккафурри (судья-докладчик). Обвиняемым инкриминируется попытка «в 1926 году поднять вооруженное восстание, в соответствии с решениями, принятыми на съезде в Лионе». Есть еще и такая формулировка: «Военный заговор с целью насильственного свержения правительства».
Грамши в Лионе сказал: «Бессмысленно, безумно говорить в настоящий момент о попытках восстания». Итак, коммунисты обвинены голословно. Это не судебное разбирательство, а судебная расправа!
Но что еще вменяется в вину подсудимым? Брошюра о методах гражданской войны в России, о ее уроках (перевод с русского). Брошюра подлинная, но она была еще раньше напечатана в фашистском журнале «Политика». А журнал этот редактировал сам министр юстиции Рокко.
Процесс идет в тесном маленьком зале. Весь правый угол зала занят клеткой из железных прутьев. В ней находятся подсудимые. Даже на суде они в кандалах и скованы общей цепью. Приняты все «меры предосторожности»: в клетке вместе с подсудимыми вооруженные до зубов часовые, а снаружи — кольцо вооруженных карабинеров. На стене над местами судей — большой портрет его величества Виктора-Эммануила III. Над портретом — распятие. На скамье свидетелей — агенты охранки. Пропускают в зал публику только по специальным билетам, то есть публики-то, собственно, нет — присутствуют по преимуществу более или менее замаскированные полицейские агенты и фашистские активисты. А на местах защиты — никого.
Первым из обвиняемых говорил Исидоро Аццарио. Разум его помутился в тюрьме. После совещания судей с прокурором больного вывели. Затем был зачитан обвинительный акт, и начался допрос. Одним из первых говорил Скоччимарро. Председатель суда все время перебивал его. «Это не относится к делу, — говорил он. — Мы вас обвиняем не в этом».
— Но в чем же тогда вы обвиняете нас? — спрашивает Скоччимарро. И продолжает: — Дело в том, господин председатель, что этот процесс затеян против людей, не совершивших никакого преступления; в действительности нас судят за то, что мы — коммунисты, что мы боролись против фашизма, в защиту народа и свободы…
И председатель вновь перебивает обвиняемого:
— Подсудимый Скоччимарро, говорите по существу!
Скоччимарро:Почему вы не призывали говорить по существу свидетелей обвинения, когда они рассказывали свои смехотворные и явно лживые выдумки? Ваш меч, господин председатель, — это не меч правосудия, это меч гражданской войны…
Председатель:Карабинеры, выведите его из зала!