Графиня поневоле

Иришке казалось, что возбуждение огненными лентами опоясывает ее, собираясь горячей лавой внизу живота, заставляя стонать низко и утробно. Она вцепилась в волосы Каса, ничуть не заботясь о том, что возможно делает ему больно. Действительность сузилась до его рук, губ, тела. Остался только он. Один. Родной. Необходимый.

Словно что-то почувствовав, Кас оставил в покое грудь и коснулся ее губ нежным поцелуем. Он словно рассказывал жене о своей любви, и просил прощения, и обещал измениться ради нее. Одной. Единственной. Необходимой. Самой важной.

* * *

— Ай! Что ты творишь, мучительница, — Кас попытался вскочить с пуфика, на который был усажен женой. — Больно, между прочим!

— Извини, пожалуйста, мой хороший, — Иришка удержала мужа за плечи. — Я сама не своя рядом с тобой, — она проказливо улыбнулась и продолжила расчесывать спутанную рыжую гриву. — Почему-то рядом с тобой меня все время тянет совершать какие-то глупости.

— От кого-то я уже это слышал, — послышался с кровати веселый голос некроманта, который, вытянувшись поверх покрывала, закинул руки за голову и с огромным удовольствием наблюдал за экзекуцией. — Не ты ли, мой рыжий друг, так постоянно говоришь Аоле?

— Я вовсе… Ай, демоны лысые, что ж ты творишь, сладкая?

— Я нечаянно, — повинилась маркиза. — Вот сейчас совершенно случайно получилось, — тонкие пальчики зарылись в рыжие пряди, массируя голову.

— Знаешь, как неприятно было?

— А мне думаешь было приятно, когда ты такие гадости говорил о своей беременной жене? Я чуть со стыда не сгорела!

— Так это месть?

— Моральная компенсация, — Иришка кивнула и вновь потянулась за расческой.

— Кошмар! Я не могу на это смотреть! — Пушок все это время, молча сидевший на туалетном столике, соскочил на пол. — Никогда, слышите, никогда я не дам согласие на то, чтобы отрастить шерсть! Терпеть такие пытки! — Он гордо задрал окольцованный хвост и, поблескивая маменькиными изумрудами, покинул комнату.

— Слушай, а лысый дело говорит, — Грег взлохматил свои короткие волосы. — Может тебе постричься?

— Я думаю над этим, — Кас покорно закрыл глаза, ожидая продолжения экзекуции.

— Не вздумай даже! — переполошилась доверчивая будущая мамочка. — Мне твоя коса даже ночами снится! Ой! — она прижала кулачки к губам.

— Что с тобой? Не молчи!

— Как ты себя чувствуешь!

— Ты побледнела! — Кастерс тут же усадил жену к себе на колени и под немигающим взглядом Грегори принялся сканировать ее состояние.

— Кас, вы мне снились. Оба. Давно, еще до того как я умерла, — она переводила взгляд с одного мужчины на другого. — И потом тоже… Все время… Я только сейчас вспомнила.

— Ну снились, и хорошо! — рыжий прижал к себе супругу. — А испугалась-то чего? Неужели мы тебе в кошмарах являлись? — он забалтывал Аолу, отгоняя легкомысленной болтовней ее страхи.

— Это из-за пророчества, птичка, — Грег скинул покрывало на пол и разбирал постель. — Сейчас Кас тебя уложит в кроватку, и мы все расскажем. Только не волнуйся. Вот так. Умница моя, — он прилег рядом с Иришкой. С другой стороны устроился рыжий. — Слушай, радость моя.

Тихий родной голос рассказывал о далеком прошлом трех великих родов, о любви и проклятии, о смерти и пророчестве.

— Думаю, что это Пресветлая Матерь посылала сны, чтобы тебе было легче узнать нас.

— Да? — она зевнула и потерла глаза. — А сны-то все больше неприличные были.

— Расскажешь? — тихий голос Каса.

— Отстань от нее, придурок озабоченный, — шепот Грега.

— И между прочим, рыжик, если тебя это так волнует, то с Лешкой я никогда не доходила до конца в интересующем тебя вопросе. Так что ты и тут первый, радуйся, — Иришка устроилась подмышкой у Грега и задремала, так и не увидев счастливую улыбку Каса.

Глава шестидесятая, в которой сестра Марфа семимильными шагама идет к своему счастью

Неели спешно покидала гостиную оставляя бесстыжего ри Кавиньи в одиночестве.

— Мальчишка! Что он себе вообще позволяет в присутствии порядочных женщин. Привык общаться с придворными бесстыдницами, которые разбаловали его донельзя! Это же надо такое ляпнуть.

— Миледи, куда же вы так спешите? — мягкий баритон Тео раздался откуда-то слева.

— А? — задумавшаяся дама резко затормозила, невольно почувствовав себя лошадью, остановленной на полном скаку.

Она повернула голову и увидела сидящего на расписной скамейке ди Мартена. Мужчина умиротворенно следил за Мирандой, качающейся на качелях.

Рыжеволосая малышка в белом коротком платьице из-под которого выглядывали отделанные оборочками панталончики, на фоне темной зелени старого парка выглядела просто очаровательно. Она старательно раскачивалась то, подавая вперед кудрявую головку, украшенную атласным алым бантом, то, весело хохоча, выбрасывала вверх ножки, обутые в красные туфельки.

Колобок подхватился на ноги и протянул руки навстречу взволнованной даме.

— Прошу вас, миледи, побудьте с нами.