Граф Верховцев. Задача - выжить

— Алексей, — вдруг обратился ко мне Николай Александрович, — смотри внимательно!

Шарик на его ладонях остановился, вытянулся в небольшой вихрь и спрыгнул на пол. Я, приоткрыв рот, следил за ним. Заклинание на мгновение остановилось, а потом стремительно рвануло к плинтусу. И разбилось об стену.

В воздухе раздался тонкий звон и в ту же секунду у меня перестала болеть голова. Глянув на остатки вихря, я успел рассмотреть порванную тонкую полупрозрачную нить.

— Видел? — спросил отец и, дождавшись, когда я кивну, повернулся к Михаилу, — и зачем вам следящее заклинание в моем доме?

Глава 17

Следящее?! Так вот, что это было за полупрозрачное облачко! Заклинание! В зале для тренировок, в моей комнате, в столовой — Дубский следил за всем, что происходит в доме!

— И не только это, да? — продолжил отец.

Лицо Михаила стало совсем белым и теперь напоминало гипсовую маску. Только глаза бегали из стороны в сторону, и дрожали губы. От всего этого во мне проснулся гнев. Перед взором тут же заплясали алые пятна, а по коротким волосам пробежали искры. Вокруг рук полыхнули крошечные разряды.

— Не нужно, Алексей. Он этого недостоин, — мягко проговорил отец. — А теперь оставь нас на две минуты. Мне очень интересно знать, зачем Михаил все это делал.

Я взял себя в руки и постарался отпустить магию, готовую в любой момент сорваться с пальцев. Раздался протяжный стон — перепуганный Дубский схватился за грудь и стал медленно оседать на пол, держась побелевшими пальцами за столешницу. Приступ? Прислушавшись к себе, я понял, что нет. Всего лишь игра на публику. Ни единого оттенка боли не чувствовалось. Только страх. Вязкий и противный.

— Я останусь, если позволишь, — твердо сказал я. — Я хочу знать правду!

— Михаил, рассказывай. Видишь, нам обоим интересно. На кого работал, кто платил, какие поручения тебе давали.

— Николай Александрович... Ваше сиятельство... — прохрипел Дубский. — Не могу сказать! Меня же убьют!

— Я тоже могу, — удивился отец. — Сам решай. Либо здесь и сейчас говоришь все, что знаешь и уходишь на своих ногах, либо рассказываешь, но с переломами.

Он сформировал еще один шарик на ладони, только побольше и намного темнее. Настоящая буря, заключенная в небольшую сферу. Николай Александрович был очень зол. От него исходила такая мощная волна властной энергии, что я невольно восхитился.

Дубский в очередной раз икнул и разревелся. Крупные слезы скатывались по его щекам, делая его лицо еще более неприятным.

— Через неделю, после того как ваш сын приехал, мне написал некий гражданин, — тихо начал Михаил. — Он интересовался делами в имении, в частности, силой Алексея. Я ничего не ответил. Я не предатель! — заверил он нас. — А потом торговцы стали отказываться продавать нам продукты. Угрозы приходили каждый день! Я держался, сколько мог.

Я начал вспоминать то время, о котором он говорил. Но особых изменений не видел. Или просто не замечал? Каши по утрам, дичь на обед — для меня роскошь после заключения в тюрьме.

— А потом он пришел лично, — промямлил Дубский.

— Кто? Имя! — потребовал отец.

— Я не знаю! Высокий! Темноволосый! Нос здоровый. Явно аристократ. Дорогая одежда. Сказал, что он заинтересован в сведениях.

На секунду я подумал, что он описывает Арапова, который возглавил суд надо мной в прошлой жизни. У него был выдающийся нос, который он любил совать в кошельки всех подряд. Чтобы потом оставлять деньги у ближайшего портного.

— Каких? — продолжал давить отец.

— О сыне. О его магии. И когда он узнал, что Алексей не обладает силой, то накинулся на меня еще сильнее. Обещал, что может поджечь дом или украсть людей. А мне этого не нужно было!

— Что потом? — на щеках отца заиграли желваки.

— Я иногда давал ему сведения. Крупицы! Ничего важного! Лишь бы отстал! Но ему было все время мало!

Шарик отца чуть подрос и почти соскочил с ладоней Николай Александровича. У меня перехватило дыхание. Глаза Михаила округлились, и он торопливо продолжил:

— Об учебе и тренировках. Ничего такого! И когда пропала Фекла, я испугался! Поймите! Мне проблемы не нужны были! Это уже потом стало ясно, что это случайность. Из-за всех этих угроз пришлось сильно экономить. Вдруг и вправду бы пожар? На какие деньги восстанавливать дом?

— А Вяткин? Его роль какая? — спросил я.

— Прокофий — ментальный маг, — веско ответил Михаил. — Он помогал держать все в тайне. Когда надо — использовал силу. Чтобы прислуга лишнего не говорила. А когда у Алексея Николаевича магия появилась, все пошло кувырком.

Я нахмурил брови, при чем тут это?

— Они с Прокофием стали ездить в город, более того! В Гильдию! Тому аристократу это совершенно не понравилось. Он приказал усилить напор. Вяткин обрабатывал прислугу, воздействовал на Алексея. Тем более что вы, — он повернулся ко мне, — стали задавать много вопросов. Я испугался!

— А потом Вяткин ушел? — мой голос был едва слышен.

— И я был в панике! Я так на него надеялся! Он ведь мне помогал! А потом вы то светильники разобьете, то вспылите. Николай Александрович, пришлось новую посуду покупать, у меня все записано.

Отец медленно выдохнул.

— Дальше!