Граф Сантаренский

После этого совещание было закрыто. Король Давид отвел английского принца Генриха к одной из бойниц и начал что-то вбивать в юную голову. Скорее всего, какую неоценимую помощь оказывает и какую цену за нее надо будет заплатить.

Я подошел в Ранульфу де Жернону и задал вопрос:

— Как понимаю, с королем Давидом заключен вечный мир до первой ссоры?

— Да, — без особой радости ответил граф Честерский. — Принц Генрих отдал мне свои владения в Ланкашире южнее Риббля, а я отказался от притязаний на Карлайл. Не самый удачный обмен, но все равно я не смогу отбить у него Карлайл, а мне нужен союзник в борьбе с королем Стефаном.

— А как с Робертом де Бомоном? — поинтересовался я.

На этот раз граф Ранульф ответил с довольной улыбкой:

— Тоже договорились.

— И он стал твоим союзником? — спросил я.

— Он перестал быть союзником короля Стефана в войне со мной. Со стороны графства Лестер я теперь могу не бояться нападения, — сообщил граф Честерский. — Не пойму, почему мы раньше не могли договориться с ним?!

— Потому что раньше у вас не было общего врага, — ответил я.

Король Давид оставил английского принца Генриха в покое и поковылял к своему стулу. Наверное, ему уже тяжело подолгу стоять. Я занял его место рядом с английским принцем.

— Меня посвятили в рыцари! — первым делом похвастался принц Генрих.

— Поздравляю! — произнес я. — И во что обойдется тебе это посвящение?

— Ни во что! — возмущенно воскликнул принц, и все посмотрели на нас.

— Значит, король Шотландии будет помогать тебе за красивые глаза? — подковырнул я.

— Конечно, нет, — уже потише произнес принц. — Если я стану королем Англии, отдам его сыну весь Нортумберленд от Тайна до Твида, включая Ньюкасл.

— Мне кажется, будет лучше, если его помощь не пригодится, — высказал я свое мнение. — Впрочем, все равно Шотландия станет частью Англии.

— Ты думаешь, он покорится мне?! — не поверил принц Генрих.

— Про тебя не знаю, но, в конце концов, Англия завоюет Шотландию и Уэльс, — ответил я.

— Откуда ты знаешь? — спросил принц Генрих.

Потому что был в Англии после этого завоевания. Только подобный ответ он вряд ли поймет, поэтому я выбрал более подходящий и, по моему мнению, более объективный источник информации:

— Валлийские друиды так говорят.

Поскольку пророчество друидов понравилось, английский принц благодушно изрек:

— Они всегда предсказывают правильно.

А меня жизнь научила, что сбываются только плохие предсказания, а если вдруг исполнится хорошее, то в него обязательно будет заложена какая-нибудь подляна. Это я к тому, что Англия захватит Шотландию, но править Соединенным Королевством будут потомки шотландского короля.

18

Мы идем уже четвертый день. Моросит нудный мелкий дождь. Анжуйцы кутаются в свои короткие плащи и с завистью смотрят на шотландских рыцарей, у которых длинные и толстые, теплые пледы. Из-за большого обоза делаем километров тридцать-тридцать пять в день. Я вместе со своими рыцарями еду сразу за обозом, впереди своих четырех кибиток. За ними следует сотня моих конных сержантов. Им скучно, рвутся в бой. Вчера во второй половине дня мы вошли на территорию Йоркшира. Теперь нам стали попадаться разграбленные и подожженные деревни. Столбы дыма отмечают путь нашей армии. Это орудуют шотландцы. Они убивают всех, кто попадется под руку. Попадается мало кто, потому что население прячется в лесах или уходит в сторону Йорка, уводя скот и унося все ценное. У крестьян уже наработаны действия на случай приближения вражеской армии. В деревнях остаются только старики и старухи, которых и убивают шотландцы. Наверное, для устрашения. Но ими и так пугают детей в приграничных с Шотландией районах.

Дисциплины в нашей армии никакой. Общего командира нет, потому что король Давид и его сенешаль не пошли с нами, а принцы Генрихи, шотландский и английский, не хотят отдавать власть друг другу. Они не против уступить командование кому-нибудь третьему, но Ранульфа де Жернона, графа Честерского, талантливым полководцем никто не считает, а меня не хочет видеть в этой роли шотландский принц. Не может простить засаду в Линкольне. Разведка почти не ведется. Шотландцам некогда за грабежами, у анжуйцев некому, потому что не рыцарское это дело, а люди графа Честерского идут в арьергарде. С тыла на нас точно не нападут, потому что я каждый день высылаю разъезды. На ночь располагаемся по отдельности. Каждый выставляет караулы только для своего отряда, из-за чего первые две ночи постоянно случались недоразумения, а начиная с третьей, никто ни на кого не обращает внимания. Будь я на стороне короля Стефана, за одну ночь вырезал бы половину нашей армии. У меня с собой четыре собаки. На ночь привязываем их к четырем кибиткам, в которых спят рыцари и я в том числе. Псы часто будят нас среди ночи понапрасну, но это лучше, чем проснуться с перерезанным горлом.