Граф Рысев 2 (СИ)

Вместо того, чтобы закрыть глаза, я начал присматриваться к себе. Так, а это что? Каналы начали удваиваться что ли? Или у меня перед глазами плывёт? Погрузившись глубже в структуру источника и каналов, и увидел, что они действительно словно удваиваются. Идя параллельно друг другу. Что это такое? И тут сработал спящий до этого момента артефакт, показав мне сочную такую четвёрку. Четвёрка? У меня же третий уровень! Ну, это я не слабо нашинковал тварей. Там, конечно, уже далеко не начало третьего уровня было, но всё же.

Что же, это отличная новость. Особенно, мой преподаватель магии будет доволен. Он как раз план должен был составить, учитывая мой третий уровень. А тут такой сюрприз. Надеюсь, он не слишком расстроится.

Ну, хватит. Тебе завтра ещё гостей весь день развлекать, если маги прорывы не закроют, и не ликвидируют угрозу.

Я закрыл глаза и попробовал считать овец. Говорят, помогает. Овцы послушно прыгали через забор, но вот тридцатая внезапно встала, расставила свои копыта, повернулась ко мне и как заорёт.

— Му-у-у!

И вот она уже висит где-то над изумленно смотрящими на неё мужчинами, один из которых с философским видом говорит.

— Да-а-а, жить захочешь, не так раскорячишься.

— Граф, — голос раздался откуда-то сбоку. — Граф, вы не спите?

Я встрепенулся и открыл глаза. Рядом с моим диваном со светильником в руках стоял поручик Галкин.

— Поручик? Вы мне снитесь, или вам не спиться, и вы решили что-нибудь почитать? — я протёр лицо и сел на диване. Помотал головой, приходя в себя. Надо же, стоило задремать, и такая дичь приснилась.

— Что-то мне не спиться, вы правы, граф, — Галкин сел в кресло напротив меня и поставил светильник на столик. — Я увидел, что из-под двери пробивается свет, и подумал, что вам тоже не дают уснуть мысли. Хотя, возможно, не дают уснуть вовсе и не мысли, а отсутствие любимой подушки под головой, и пролежанной в нужных местах перины.

— А вы философ, поручик, — я усмехнулся. — Мне особенно про перину понравилось. Как вы думаете, если спать на животе, с утра тоже будут образовываться все нужные выпуклости?

— А-ха-ха, — Галкин рассмеялся. — Вы пошляк, граф.

— Ну, с нами же нет дам, можно и расслабиться, — я зевнул. — Так почему вам не спиться?

— Капитан чрезмерно храпит. Его курсанту, похоже, всё равно, в мне, как оказалось, нет. Каждый всхрап капитана сразу возвращает меня на улицу, когда на меня налетели летяги, а ваша замечательная рысь спасла мне жизнь. Я внезапно осознал, насколько был самоуверен. А ведь я в своей самонадеянности вышел на улицу, чтобы попытаться увеличить своей потенциал не под присмотром опытных наставников, а самостоятельно. Заодно испытать ружьё.

— Ружьё отличное, — я потянулся, разминаясь.

Сон слетел, как будто его и не было. Но мышцы налились усталостью, которая не проходила даже в спокойном состоянии. Надо было летягу одну у Фыры отобрать. Как бы я не переел в своё время этого мяса, оно отлично снимало все следы сильной нагрузки. Да ещё, подозреваю, в связи с четвёртым уровнем мышцы начали слегка перестраиваться.

— Да, можно сказать, что проверка прошла удачно, — кивнул Галкин. — Вы отлично стреляете.

— Я живу в таких местах, где прорывы случаются с завидной регулярностью. У нас все умеют хорошо стрелять. Если бы у вас с собой было ещё одно ружьё, баронесса Соколова продемонстрировала бы вам, что под «всеми» я действительно подразумеваю всех, включая женщин.

— Баронесса чудесная молодая девушка, — Галкин улыбнулся. — Но у неё есть крохотный недостаток — она помолвлена.

— Баронесса позволила называть себя моей музой, — я потянулся за сумкой и вытащил из неё блокнот и карандаши. Вообще-то, Маша ничего подобного мне не позволяла, но, чего не скажешь для красного словца. — Вы позволите?

— Что? — поручик нахмурился. — Вы хотите меня нарисовать?

— Вы очень удачно сидите. Такое освещение придаёт загадочности. Я ещё ни разу не пробовал изобразить подобную игру теней. — Я говорил совершенно искренне. Свет освещал только половину лица поручика. Вторая половина уходила в тень, и это придавало ему загадочный и даже несколько зловещий вид.

— Обычно я прошу художников написать мой портрет для семейной галереи, и плачу им большие деньги за это, — Галкин сидел и старался не шевелиться. Значит, согласен немного попозировать.

— Это не полноценный портрет. — Я быстро делал набросок. — Я не люблю краски. Чтобы ими рисовать, нужно не просто вдохновение… — Некоторое время мы молчали. Я рисовал, время от времени бросая на него взгляд. Галкин о чём-то задумался. Он нарушил молчание первым.

— Пока вы приводили себя в порядок, я поговорил с вашими егерями. Они меня отговорили соваться на нижние уровни. Сказали, что на уровень ниже второго и вас бы одного не отпустили. Костьми бы легли, но постарались пойти с вами. А моя подготовка в отличие от вашей, гораздо слабее.