Граф Орлов, техасский рейнджер

«Интересно, где ты мог обо мне слышать», — хотел спросить Прайс, но сдержался. Он тоже много слышал о Миллсе. Фамилия была известная. Эта семья была одной из первых, что поселились на берегу Рио-Гранде, когда еще тут правили мексиканцы. Уильям был сыном крупного землевладельца. По-видимому, тем самым сыном, которого старый Миллс отправил учиться на юриста в какой-то далекий университет, а парень записался на трехмесячные курсы, получил диплом «помощника судьи», да и вернулся в Техас. «Что ж, по крайней мере, теперь закон в Эль-Пасо находится под защитой человека, который имеет представление о законе», — подумал Прайс.

— Я тут оказался из-за Джерико, — он с ходу перешел к делу. — Гонюсь за ним от Сан-Антонио.

— Он пытается удрать за границу? — сразу посерьезнел Миллс.

— Если бы так, я бы к тебе не пришел. Не стал бы отнимать твое время. Нет, Джерико что-то затеял. У него свой интерес в Эль-Пасо. Поройся в памяти, Билл. Может, вспомнишь, есть у него тут связи?

— Могу сказать абсолютно точно. Никаких связей. Насколько мне известно, его берлога — в Оклахоме. Последний раз он упоминался в связи с ограблением где-то в Арканзасе. А перед этим — в Миссури, не так ли? Об этом писали в газетах.

— Не читаю газет, — сказал Прайс. — Разве что когда отрываю от них кусок для самокрутки. Слушай, Билл, а куда перевелся Даллас? Он еще застал время, когда тут подонки вроде Джерико ходили в полный рост. Может, он бы мне чего подсказал?

— Даллас? — Миллс потер подбородок и хмыкнул. — Ну, Шон, зря ты не читаешь газет. Далласа здесь больше нет.

— Где он?

— Жена увезла его куда-то на другой край Техаса. Кажется, в Коламбус. Да, точно, его похоронили в Коламбусе.

Прайс нахлобучил шляпу.

— Ну, тогда мне уже никто не поможет. Счастливо оставаться, Билл. Приятно было познакомиться.

— Мне тоже, Шон. Заглядывай почаще. Мои люди охотно тебе помогут.

Прайс оглянулся, стоя на пороге:

— Да, Билл, совсем забыл спросить. Кто убил Далласа?

— Почему ты думаешь, что его убили? Разве он не мог умереть от простуды? — спросил Миллс.

— Не мог. Так кто был тот парень?

— А ты сам как думаешь?

Шон Прайс не любил лишних разговоров. Но почему-то сейчас он не мог уйти просто так, не сказав ни слова о погибшем рейнджере. Да, о бывшем рейнджере, с которым они никогда не дружили и даже не встречались. Но он сказал:

— Даллас был неплохим стрелком. Он пять лет отвоевал в армии конфедератов, а это много говорит о человеке. Не дезертировал. Вынес все поражения до последнего боя — и сдался последним. Он записался в рейнджеры одновременно со мной. Мы с ним даже полгода числились в одной роте. Но не встретились. Он не имел друзей, и все же дожил почти до сорока лет. Значит, умел сам за себя постоять. Стрелял с обеих рук. Не мазал даже в темноте. Нет, его мог завалить либо очень крутой парень, либо кто-то из своих, выстрелом в спину. Я прав?

— А что, ты тоже воевал за южан?

— Нет. Потомакская армия, — сухо сказал Прайс. — Бригада полковника Бердана.

— А в нашей семье получилось «пятьдесят на пятьдесят», — все так же приветливо улыбаясь, сообщил Миллс. — Старший брат отца воевал под знаменами Союза, а младший — за Конфедерацию. А сам отец остался на ранчо, потому что воевать — не его профессия…

— Ты не ответил, — напомнил ему Прайс. — Кто убил Далласа?

— Местный житель. Строго говоря, их было двое.

— Еще бы, — кивнул Прайс. — С одним-то Стауденмайр справился бы. Кто они?

— Не киллеры, не ковбои и вообще не преступники, — Миллс помотал головой. — Уважаемые люди. Из очень приличной семьи.

— Мэннинги? — спросил Прайс.

— Да. У Стауденмайра были очень плохие отношения с ними. Он все время подозревал, что они готовят заговор против него. Сказать по правде, в последнее время Даллас был неуправляем. Он слишком много пил. Особенно после того, как Джим Мэннинг застрелил его единственного друга, Сэма Камингса. То есть после того, как Джима оправдали. В общем, Даллас постоянно был пьяным. И всё твердил, что его хотят убить. Это была алкогольная мания преследования. Кто мог бы покушаться на него? В городе не осталось ни одного стрелка. За два года Даллас очистил Эль-Пасо от негодяев. Наверно, ему уже не в кого было стрелять, вот он и стал понемногу сходить с ума. Общественность настаивала, чтобы он помирился с Мэннингами. В сентябре они встретились в салуне Дока Мэннинга, чтобы заключить мир. И сначала все шло хорошо. Но вдруг началась драка, послышалась стрельба. Итог: двое братьев ранены, Даллас убит. Их оправдали. А я занял место Далласа. Вот так, — Миллс налил себе воды из розового графина. — Малоприятная история, как видишь.

— Всё ясно, — сказал Прайс, открывая дверь, чтобы уйти. — Даллас очистил город от негодяев. И в итоге стал последним негодяем, от которого город избавился сам.

* * *

Прайс вернулся злым и молчаливым. Быстро собрался и отправился в конюшню.

— Я поеду осматривать западную сторону каньона. За тобой — восточная, — бросил он.