Читаем Граф М.Т. Лорис-Меликов и его современники полностью

Оказывается, что между двумя конфедератами улетучилась на время идея о рескрипте или каком-нибудь другом знаке внимания Грейгу. Граф Лорис-Меликов поручил Абазе о том сказать в Ливадии; но Абаза думал, что граф Лорис-Меликов напишет к государю. Ни того, ни другого, при исключительно личных переоккупа-циях не случилось. Вчера граф Лорис-Меликов рассудил мне о том сообщить, и даже снизошел посоветоваться, как поправить, по телеграфу ли, или дождавшись своей предстоящей новой поездки в Ливадию. Он хотел просить Абазу спросить Грейга, что он предпочитает?!

6 ноября

Вчера не выезжал. Происходило в моей библиотеке заседание особого совещания по делам печати, с приглашением, для выслушания $гауатти е* с1е$:И:ега1:а, семи представителей журналистики, гг. Стасюлевича, Краевского, Салтыкова, Гилярова-Платонова, Суворина, Полетики и Комарова14. Обошлось чинно. Длинную, но бледную речь из общих мест сказал Стасюлевич. Замечательно, для определения уровня оценок, что члены совещания ею были довольны. Претензии высказаны — известные. После ухода приглашенных «публицистов» — пространный обмен мнений между членами совещания, кроме меня. Я воспользовался поздним часом, чтобы резервировать изложение оттенков моего взгляда, и предстоящим отъездом графа Лорис-Ме-ликова в Ливадию, чтобы отодвинуть движение дела по существу до возвращения государя, предложив, между тем, возложить на меня, при содействии князя Урусова, Фриша15 и Н. Абазы, составление первого наброска желаемых новых общих начал. Хотя и учреждение совещания, и приглашение представителей печати состоялись по моей инициативе, — я веду дело совсем иначе, чем предполагал его вести в июле. Оказалось, что при данных условиях полная свобода печати предрешена. Остается изыскивать способы и средства сделать ее по возможности менее вредною. Еще вчера министр внутренних дел говорил фразы вроде того, что «печать необходима, как воздух» и что при новых законах и помощи суда журналисты будут сидеть в «кутузках» и ходить в «сибирках». Новый министр финансов говорил об «обществе» и «законности», как журналист. Начальник главного управления по делам печати — заодно с публицистами. Каханов — адъютант графа Лорис-Меликова, но смышленый и осторожный. Сабуров тянет в ту же сторону. Победоносцев — русский китаец. Князь Урусов еще верит в пользу «внушений», но оппонировать не может. Остаются Маков, Фриш и я, с дифференциалами. Только в дифференциалах теперь и может быть дело.

8 ноября

Третьего дня заезжал к графу Лорис-Меликову по случаю годовщины Карса. Был свидетелем трогательной семейной сцены. Младшая дочь, три месяца не владевшая ногами, вдруг встала с постели, и мать вошла в кабинет отца, чтобы ему сказать: «Соня ходит!»

Узнал от графа Лорис-Меликова, что вскоре появится указ об отмене соляного акциза.

Совершенно в духе системы. Желаю успеха. <...>

3 февраля 1881 г.

Третьего дня ко мне заезжал М1сЬе1 1-ег. Особенно любезен... Должно было что-нибудь значить. И точно: оказывается, что государю угодно, чтобы я участвовал в совещании, которое должно состояться у Его Величества относительно представленной гр. Лорис-Ме-ликовым записки. Ближний боярин мне ее вчера прислал. Монумент посредственности умственной и нравственной. При наивно-циническом самовосхвалении, при грубом каждении государю и грубом изложении разной лжи, — прежняя мысль о каких-то редакционных комиссиях из призывных экспертов16.

5 февраля

<...> Вчера совещание у государя. Цесаревич, генерал-адмирал17, гр, Адлерберг, гр. Лорис-Меликов, кн. Урусов, Абаза18, Набоков и я. Читалась самим графом Лорис-Меликовым, его записка. Затем обсуждалась... Дело кончилось всеобщим одобрением предположений министра внутренних дел, с обычными неопределенными оговорками насчет «предосторожностей», «деталей» и пр. поручением рассмотреть эти детали и установить эти предосторожности в совещании из тех же лиц, кроме государя, под моим председательством...

ГА РФ. Ф. Коллекции Зимнего дворца (728), оп, д. 2587.

Опубликован В.Я. Яковлевым-Богучарским и П.Е. Щеголевым: Валуев П.А. Дневник 1877-1884 гг. Пг., 1919. С. 92-102-105, 109, 112, 142-143.

1Градовский А.Д Комитет министров // Голос. 1880. 4 сентября. О роли выступлений А. Градовского в подготовке Лорис-Меликовым преобразований в государственном управлении см. во вступит, статье.

2 «Русь» (издатель-редактор Иван Сергеевич Аксаков) — газета славянофильского направления (1880—1886). № 1 вышел 15 ноября 1880 г.

3 Катакази Константин Гаврилович — потомственный дипломат, чиновник Министерства иностранных дел.

4 Велио Иван Осипович — директор Департамента почт и телеграфа, в августе 1880 г. назначен Лорис-Меликовым директором Департамента государственной полиции.

5 Мансуров Борис Павлович — член Государственного совета, управляющий делами Комитета министров.

6 См. документы раздела III.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии