Граф Булгаков. Том 1: Укротить Аномалию (СИ)

— Подскажите, как я могу записаться в кадетский корпус? — спросил я.

— Набор закрыт как месяц назад. Приходи через полгода, — сухо произнес ветеран и опустил глаза на свой документ. Всем своим видом он показывал, что разговор окончен.

— Согласно Имперскому Закону двести семьдесят три, параграф четвертый, подпункт пятый дробь четыре, любой дворянин член рода вправе рассчитывать на поступление в любое время, если на испытаниях докажет свою состоятельность, — отчеканил я. Достал из сумки паспорт, документы и положил перед дядькой.

Спасибо Отражению за найденные статьи в законодательстве. Я пришел сюда отнюдь не безоружный.

Ветеран поднял на меня глаза. В них уже читалось явное раздражение.

— Тебе лучше выбрать что-нибудь другое. Например, в паре кварталов отсюда есть дворянское высшее училище номер четыреста тридцать один, — сказал он, — Мы здесь растим настоящих бойцов, которым предстоит сражаться с Аномалиями. А Аномалии, знаешь ли, иногда убивают.

Ясно. Он думает, что я какой-то халявщик, решивший получить легкую должность. Типа отслужить на бумаге, заработать себе хороший послужной список, ничего не делая.

Видимо, мужика от таких типчиков уже изрядно тошнило. Наверняка, в кадетском корпусе много таких уже проходило обучение — детишек своих родителей, с посредственным Даром, никакой силой, но большими амбициями.

— Так это же хорошо! — довольно улыбнулся я, — Я достаточно сильный, чтобы поставить любую аномальную дрянь на место. Но не хватает теории.

Лицо дядьки слегка вытянулось. Ага… теперь он, по ходу, думает, что я самоубийца.

— Любой соискатель должен пройти специальную серию тестов и испытаний, чтобы продемонстрировать свои способности и характер, — проворчал он.

— Я настроен супер серьезно, — с улыбкой произнес я, — Готов хоть прямо сейчас!

— О, ну раз раз юноша горит таким безудержным желанием послужить Родине… — ветеран взял мои документы и принялся внимательно изучать их, — То я могу пойти ему навстречу. И провести внеочередное испытание.

— Это было бы отлично и сэкономило бы нам время, — снова улыбнулся я.

Он лишь фыркнул в ответ и резко встал, громко скрипнув стулом. Я услышал механический скрежет и опустил глаза.

Механический протез. У ветерана вместо ноги под штаниной поскрипывал механический протез.

В этом мире, как я понял, восстановить конечности и органы, даже глаза, не проблема. Но стоит это больших денег. У кого денег нет, те используют примитивные механические протезы.

Мы с ветераном шли по извилистым коридорам кадетского корпуса. Его военная выправка была безупречной, а хрустящий звук его сапог по полированному каменному полу наполнял пространство некой особой атмосферой. Мы двигались мимо рядов дверей, каждая из которых была украшена латунными табличками с именами сотрудников корпуса.

Вскоре мы вошли в спортзал с высокими потолками. Здесь тренировалось множество людей, в основном это были кадеты. В зале стояли разнообразные тренажеры, а также массивные технические установки неизвестного мне назначения.

В раздевалке я переоделся в загодя прихваченную с собой спортивную форму, после чего начались испытания.

Стартовали с серии физических тестов, призванных проверить силу, выносливость и ловкость соискателя. Чтобы пройти их, даже одаренному нужно было довести себя до предела. Иначе не заслужить права вступить в ряды «Кутузовцев».

— Ударь со всей силы, — сказал ветеран, указав на один из массивных приборов. У него был дисплей с показателями и что-то вроде удароприемника, обитого упругой кожей, — Набери хотя бы тысячу баллов…

— Ныа! — без подготовки я зарядил кулаком по удароприемнику.

— Да погоди ты… — не закончив, ветеран выпучил глаза.

На дисплее высветилось что-то в районе десяти тысяч, после чего он моргнул и погас. Устройство заискрило, внутри него что-то громко то ли хрустнуло, то ли щелкнуло. Из щелей вверх повалил дым.

На удароприемнике после моей тычки осталась глубокая вмятина.

К нам подскочил какой-то усатый мужик — возможно кто-то из тренеров или инструкторов.

— Как ты его смял? Он же сделан из… — он в шоке уставился на вмятину на удароприемнике.

— Я нечаянно… — я с виноватой улыбкой развел руками.

— Он же с повышенной ударостойкостью… — в шоке проворчал усач, осматривая дымящуюся установку, — Валентин Петрович, вы кого к нам привели?

— Испытания покажут кого, — одноногий ветеран помотал головой и напустил на себя невозмутимый вид. После чего повернулся ко мне, — Неплохо, Булгаков, неплохо. Переходим к следующему испытанию.

Его взгляд, обращенный на меня, слегка изменился. Кажется, я перестал быть досадной проблемой. Отныне я — интересная досадная проблема.

— Ага, вы только помните — то, что устройства казенные, не повод их ломать! — добавил нам усач в спины.

Я с улыбкой сжал и разжал кулак. Между пальцами натянулись едва заметные нити из розового тумана.

Отражение не дает дополнительно силы, выносливости или ловкости. Отражение — это рычаг. Оно позволяет применять свою силу максимально эффективно. Слабый человек с рычагом добьется куда больших результатов, нежели качок с голыми руками.