Граф Брасс

— Смена караула? — удивился один из стражников. — Значит, мы уже отстояли свой круг? А я думал, прошло не больше часа. Но время и впрямь… — Он помолчал немного. — Здесь все такое странное.

— Мы сменим вас, — подтвердил граф Брасс, догадавшись о замысле своего спутника. — Больше нам ничего не известно.

Вяло отсалютовав, Богомолы удалились, оставив Хоукмуна и графа нести караул. Едва воины скрылись из виду, как герцог попытался открыть дверь, но она оказалась заперта. Оглядевшись вокруг, граф Брасс невольно поежился.

— Вот это куда больше похоже на загробный мир, чем то место, где я оказался в первый раз.

— Сдается мне, вы не столь уж далеки от истины, — отозвался Хоукмун, разглядывая замок. Как и многое другое здесь, он был довольно примитивным. Взяв кинжал с рукоятью, украшенной изумрудом, который он отобрал у одного из стражей, он сунул лезвие в замок и, пошарив там пару секунд, резко надавил. Дверь распахнулась со щелчком.

Двое друзей пересекли порог.

И разом вскрикнули от открывшейся им картины.

Глава 2 ГАЛЕРЕЯ ЖИВЫХ И МЕРТВЫХ

— Король Хеон, — выдохнул Хоукмун и поспешно затворил за собой дверь, не сводя взора с огромной сферы, висевшей прямо над ними. Там парило скукоженное тело дряхлого владыки, некогда изъяснявшегося устами юноши. — Я думал, вы пали от руки Мелиадуса!

Слабый шепот донесся из недр сферы, такой сдавленный, словно это была скорее мысль, а не живой голос. «Мелиадус, — повторял он. — Мелиадус.»

— Король грезит, — произнес другой голос.., принадлежавший Флане, королеве Гранбретании.

Она также была здесь, в своей маске Цапли, той самой, из тысячи самоцветов. В роскошном парчовом платье она медленно двигалась им навстречу.

— Флана? — Хоукмун устремился ей навстречу. — Как вы здесь оказались?

— Я здесь родилась. Кто вы такой? Даже если вы из того же ордена, что и король–император, это не дает вам права столь дерзко обращаться к Флане, графине Канберийской.

— Теперь уже — королеве Флане, — поправил ее Хоукмун.

— Королева.., королева.., королева… — раздался из–за спины далекий шепот короля Хеона.

— Король… — Мимо них, словно слепой, медленно прошел другой силуэт. Король Мелиадус…

Хоукмун осознал, что если сорвет волчью маску, то увидит перед собой лицо барона Мелиадуса, своего старого врага, и взгляд его глаз будет таким же стеклянным, как у Фланы. Здесь были и другие тени прошлого Хоукмуна. Высшие владыки и сановники Империи Мрака, Престарелый супруг Фланы, Азровак Микосеваар, погибший от меча Дориана в первой битве за Камарг, Шенегар Тротт в своей серебряной маске, повторяющей черты его лица, в шлеме, с вершины которого угрожающе разевал пасть серебряный дракон, Пра Фленн, герцог Лакфедешский, не достигший девятнадцатилетия, но убивший к тому времени более сотни мужчин и женщин. Однако несмотря на то, что здесь собрались самые жестокие и отважные полководцы империи, ни один из них не бросился в атаку на незваных гостей. Жизнь едва теплилась в них, и лишь Флана, по–прежнему сохранившая жизнь в реальности Хоукмуна, казалось, была в состоянии сформулировать свою мысль и правильно выстроить фразу. Остальные больше походили на сомнамбул, способных пробормотать лишь пару связных слов. И в этой странной галерее живых и мертвых вторжение графа Брасса и Хоукмуна вызвало лишь некоторое смутное оживление. Послышались шушуканье и шорох, больше похожие на щебетанье, каким обмениваются встревоженные птицы в клетках.

Зрелище это способно было повергнуть в замешательство кого угодно, особенно Хоукмуна, от чьей руки погибло большинство здесь присутствующих. Он схватил Флану за руку и сорвал с себя маску, чтобы она могла увидеть его лицо.

— Флана, вы меня не узнаете? Это я, Хоукмун. Как вы сюда попали?

— Руки прочь, воин, — отозвалась она машинально, хотя, похоже, жест этот ничуть ее не оскорбил, Флана никогда не подчинялась требованиям этикета. — Я вас не знаю. И наденьте же маску.

— В таком случае, вас должно быть, перенесли сюда из того времени, когда мы еще не были знакомы.., или из какого–то иного мира, параллельного нашему, промолвил герцог.

— Мелиадус… Мелиадус… — шепотом повторял король Хеон из Тронной Сферы, висевшей у них над головой.

— Король… Король… — бормотал Мелиадус из–под волчьей маски.

— Рунный Посох… — донесся до них шепот толстяка Шенегара Тротта, который погиб, желая завладеть этим символом высшей магии. — Рунный Посох…

Вот и все, на что они были способны, выражая таким образом свои страхи и амбиции. Эти цели и опасения вели их при жизни, они же привели их к гибели.

— Вы правы, — заметил Хоукмун графу Брассу. — Это и впрямь мир мертвых. Но кто же заточил сюда этих несчастных существ, и зачем их возродили к жизни? Такое ощущение, словно мы оказались в какой–то отвратительной кунсткамере, где собраны бренные человеческие останки… Настоящий грабеж времени и измерений.

— Да, — фыркнул граф. — И я готов задаться вопросом, не был ли и я сам до недавнего времени частью этой коллекции. Что вы скажете на это, Дориан Хоукмун?