Граф

[2] Босфор напротив крепости Румелихисар около 800 метров. С противоположной стороны пролива стояла другая крепость — Анадолухисар. Но это было старое укрепление, насквозь средневековое. Там нормальных орудий не было. Поэтому единственную значимую угрозу представляла именно Румелихисар с многочисленными кулевринами.

Глава 7

1557 год, 26 июля, Рим

Папа Римский Павел IV, известный в миру как Джанпьетро Карафа или «инквизитор на престоле» смотрел на трех монахов, стоящих перед ним. На братьев Антонио, Марка и Иеронима. Первый представлял орден иезуитов, второй мирное направление ордена доминиканцев, третий — инквизицию. Причем Антоний еще и прошел весь боевой путь до самого Константинополя.

А вокруг, помимо самого Павла IV, присутствовала почти полная коллегия кардиналов. Ибо новость о взятии и разорении графом Триполи столицы Османской Империи уже всколыхнула всю Европу. Это было настолько невероятно, что кардиналы волей-неволей съехались в Рим, в надежде прояснить ситуацию и понять, что делать дальше и как подобное воспринимать.

— Брат Антонио, — произнес Папа, — ты сопровождал графа Триполи в течении всего похода?

— Да. Только при возвращении упросил его выделить мне малую лодку, дабы скорее добраться до Рима. Через Днепр. Там я и встретил князя Вишневецкого, который со своими людьми вышел в набег на челнах к берегам Крыма. Он мне и помог скорее добраться сюда.

— Как происходил поход? Рекс Руси, насколько мне известно, отправлял его только для осады Азака — города в устье Танаиса.

— Судя по настроениям в Москве и Туле, Рекс Руси отправлял графа на верную смерть, — заметил брат Иероним.

— Так и есть, — подтвердил брат Марк. — В Москве только и разговоров было, только о том, как граф выкрутится. Сможет ли? И как станет оправдываться перед своим сюзереном за потерю полка. Если вообще сможет выжить.

— А его люди о том знали? — поинтересовался один из кардиналов.

— Конечно, — ответил брат Антонио. — Поэтому, чтобы поднять им настроение и вдохнуть уверенность в победе, граф объявил викинг и водрузил на нос головной лодки голову дракона.

— Но это же ритуал язычников! — воскликнул один из кардиналов, явно откуда-то с севера.

— Граф провел перед его объявлением литургию и посвятил Всевышнему, — невозмутимо повторил уже в который раз отец Иероним. — И Всевышний отозвался, даровав ему и его людям удачу и благоволение свое безграничное.

— Разве так можно? — удивился Папа.

— Как оказалось — можно. Ибо викинг — это просто объявлении о намерениях. А кому ты о них объявляешь — дело твоей веры. Граф Адреас нес на своей груди крест, на щитах хризму, а на устах молитву. Посему Всевышний услышал его слова и даровал то, что он просил.

Наступила тишина.

— А что он просил? — наконец поинтересовался Папа.

Отец Антонио улыбнулся и скосился на Иеронима. Тот кашлянул в кулак и воспроизвел текст, произнесенный графом на берегу Тулы и в Азаке. Сначала на языке оригинала, а потом перевел.

— И вот такие простые слова — это и есть викинг? — удивился один из кардиналов.

— Любая истинная молитва идет от сердца. — пояснил отец Иероним. — Тартары постоянно совершают набеги на Московию. Разоряют ее поселения и угоняют людей в рабство. Ненависть, которая пылает в сердцах многих к этим негодяям сложно переоценить. Всевышний их услышал. Как говорят — уже дважды. Ведь именно общая молитва жителей Тулы и привела к тому инциденту.

Кардиналы промолчали.

Многие из них хоть и мыслили в рамках рационально-мистического мышления, но давно превратились в циников. И за словами о Боге видели только лишь пустую болтовню или декорации настоящих интересов. И то, что говорили эти священники их… испугало… вполне искренне пугало… В том числе и потому, что все из них ясно и отчетливо знали, отчего мироточат иконы. А тут… настоящее чудо. Снова.

Численность войска, с которым выступил в поход Андрей, они знали вплоть до человека. Как и то, сколько у него было потерь при взятии Азака, галер и Истанбула. Эти священники вещали — рассказывали. А кардиналы только лишь играли окаменевшими от напряжения желваками, напряженно думая.

Граф-крестоносец с горсткой людей сделал то, что не могли многие тысячи уже несколько столетий. Он в их представлении оказался ожившим воплощением прошлого. Особенно их поразило взятие Константинополя всего лишь двумя сотнями бойцов. Это было поистине невероятно! Сказка! Бред! Абсурд! Но факт…

Отец Антоний описывал поступки графа. Никогда в своей жизни не видев Султана Сулеймана, он смог дать ему устный портрет в мельчайших подробностях. И кардиналы чем дальше, тем больше испытывали возбужденное волнение. Страх, смешанный с восторгом. Ужас с тревогой…

Когда повествование закончилось Папа Павел IV долго не мог собраться с мыслями. Поборник церковной морали. Инквизитор. Сторонник возрождения высокой духовности. Он просто не мог во все сказанное поверить. Скорее даже не хотел, как и все окружающие. Но новости о разгроме древнего города бежали впереди этих вестников…

— Это просто невероятно, — тихо произнес французский кардинал.