Граф

Все и каждый знал, что Белый волк чудовищно опасен, как и его люди. И теперь, когда Андрей вошел во дворец, стало понятно — Сулейман бежал не от восстания рабов, а от него…

Все и каждый знал, что граф сумел не только разгромить янычар, прикрывавших дворец, но и остановить толпу взбунтовавшихся рабов. То есть, спас жизнь всем, кто оставался во дворце.

Поэтому никто не дергался. Ибо если Белого волка убить, то придут рабы. И вот уже после них во дворце точно ничего и никого не останется…

И вот вход в гарем.

У входа стояли явно нервничавшие евнухи. Противится входу Андрея в гарем они не могли, но и пропустить не имели права. Это было для них смертным приговором…

— Жена и наложницы Сулеймана внутри?

— Да, — произнес женский голос. И створки дверей распахнулись.

На пороге стояла немолодая женщина из-под платка которой пробивались рыжие волосы с проседью. Ее лицо уже тронул возраст. Однако властность и следы былой красоты присутствовали. В глазах этой дамы плескался страх. Но она держалась и смотрела гордо.

— Хюрем? — спросил Андрей.

Женщина молча кивнула.

— Родной язык не забыла?

— Нет, — с заметным акцентом произнесла она.

— Это твоя дочь? — кивнул граф на женщину средних лет, стоящую за ее плечом. Лицо и пропорции тела у них вполне сходились.

— Да. Михримах.

— Как? О Боже! Михрютка какая-то. Ты что, ее назвать по-людски не могла?

Хюрем вскинулась, вспыхнув глазами, но промолчала. Михримах, кстати, тоже. Значит язык понимала.

— У меня для вас три новости и все хорошие.

— Хорошие?

— Первая. Я взял под свою защиту дворец и оградил его от разорения рабами.

— Которых ты и выпустил! — выпалила Михримах.

— Это детали. В конце концов, взять такой большой город горсткой воинов не просто.

— Ты безумец, — покачала головой Хюрем.

— Как тебя на самом деле зовут? Не эта местная кличка, а каково твое настоящее имя?

— Шура, — нехотя произнесла она.

— Александра значит. Хюрем… мать твою за ногу! Что у вас тут с фантазией? Тебя хрюшей прозвали, дочь михрюткой. Ну и имена! И эти люди что-то говорят о том, что свинья грязное животное… — дразнил их граф, с насмешкой глядя в глаза.

— Чего ты добиваешься? — процедила султанша.

— Вторая новость. — произнес Андрей, проигнорировав ее вопрос. — Твой муж бежал. И когда я его видел, был жив. Но его власть держится на соплях. Старых, засохших соплях. И я не стал бы делать ставку на него. Скорее всего кто-то из твоих сыновей свергнет отца. Ты ведь понимаешь это, а? Сашенька.

Султанша промолчала. Отвечать на такой провокационный вопрос она не желала.

— Третья новость — вас не будут насиловать.

— А собирались?

— Я? Упаси Боже. У меня жена есть. А вот рабы хотели отомстить Султану. Ну, ты понимаешь, рабство это такая вещь… в свое время Рим, среди прочего, пал из-за него. Да и про восстание Спартака ты, наверное, слышала. Нет? Почитай. Твой муженек заиграется с рабами. Я просто бросил искру на этот сноп сухой соломы и смотри как полыхнуло. А ведь это мог сделать любой его подданный, обиженный им.

— Это все? — поджав дрожавшие от бури эмоций губы, спросила Хюрем.

— Нет. Это были три хорошие новости. А теперь одна плохая. Вы соберете свои драгоценности, включая самые личные подарки. И передадите их мне. Все. Вообще все. И если я посчитаю, что их мало или вы что-то пытаетесь от меня утаить, то всех, кто находится в гареме разденут до нага и выведут к ближайшим воротам, ведущим в Галат. И тебя с дочерью в том числе. Где и оставят. А после мои люди самым тщательным образом обыщут ваши покои.

— Ты не посмеешь! — воскликнула Хюрем.

— Дай только мне повод, с…ка, — процедил Андрей. — Ты предала свой народ и свою веру! Дай только мне повод!

— Меня захватили в плен!

— И ради того, чтобы лечь в постель к Султану ты приняла ислам. Предав всех, кто принял смерть за свою веру. Предав Христа и всех сподвижников с мучениками. Не так ли? Ну а что? Дело то житейское. Бывает. Но у меня вопрос в другом. Почему потом, став Султаншей, ты, дрянь, не сделала ничего для облегчения участи своих соотечественников. А ведь твоя власть велика. Была велика.

Хюрем промолчала.

— Дай только мне повод, дрянь, — вновь процедил граф. — Тебя спасает только то, что ты жена Султана. Иначе ты бы уже была вздернута на этих воротах! — А потом, с особым презрением в голосе произнес, словно сплюнул: — Тварь.

Султанша отшатнулась как от оплеухи.

Красная. Покрытая белыми пятнами. Она смотрела в глаза воина полные холодной ярости. В этот момент ей казалось, что она смотрит в глаза своей смерти. Андрею же не стоило никаких усилий себя накрутить, потому что все его слова были правдой…

— Волк… волк… — она хрипло прошептала, отступая и закрываясь руками от взгляда.

— У тебя есть время до обеда. Ты поняла?

— Я поняла, — дрожащими губами ответила она.

— Дай мне только повод, старая с…ка. — снова процедил Андрей, сплюнул ей под ноги и удалился.

Он направлялся в сокровищницу.