Град разящих мыслей

Человечество делает всё, чтобы не делать ничего. Прогресс толкает нас в спину, загоняя в первичное неживое состояние.

Угасающий проявляет известную тенденцию к упрощению своего бытия до предела, когда уже не в силах даже дышать.

Грядущее сулит нам небывалое чувство собственной ненужности.

Чтобы вдоволь насладиться технологиями, мы нарочно делаем себя хромыми.

Если мысли заменят нам руки, что тогда заменит сами мысли?

Человек себя утратил. Теперь он жаждет лишь «человека надвигающегося».

Мы – люди перехода, принесённые в жертву. Мы прокладываем дорогу своими черепами, своими костями. Так ступай легко, наши топчешь грёзы!..

Только трусость может уберечь человека от трансформации.

Технологии сближают нас с технологиями, но не с людьми.

Машинами правит их единственная ценность – эффективность. Так ли уж мы от них отличаемся?

Кого же сотворит машина? Какого наследника, какого бога?

Какой же будет искусственная мудрость?

К чему в первую очередь стремится выродок? Одержать не просто победу, но триумфальную победу над полноценным, затмить собою. Только так убеждают себя, для других хватило бы и меньшего.

Падающий утягивает за собой всю скатерть.

Бытие свелось к алгоритму: search-copy+paste-forget.

Существует ли оригинал в электронном мире?

Начинается свободное падение, вам не за что ухватиться.

Нет плоти, нет и ответственности. Даже вопрошания нет.

Сколь много прозрачных жизней… Теперь, когда у них появился контур, мы наконец их разглядели. А контур – социальная сеть.

Автоматизированная коммуникация: произвольное инициирование алгоритма формального взаимодействия. Обмен бессодержательными оболочками в обход сознания. Завершение. Повтор всей процедуры.

Коммуникационные достижения не терпят тишины. Она оскорбительна. И что ещё хуже – она ставит их на место.

Письмо некогда обладало художественной ценностью, а сегодня?

Самый час вечного возвращения ещё не пробил: до сих пор мы не научились воскрешать умерших. Наступит время, когда смерть, попирающая права человека, будет объявлена вне закона. Не сомневаюсь, смерть превратится в экстремальный аттракцион, развлечение с чудесным возрождением.

Почему у мёртвых нет прав? Например, права на невозрождение? Когда меня вернут к жизни, первое, что сделаю, – повешусь.

Об упадке свидетельствует эксгумация прошлого. Ещё о более жутком упадке – застолье с мертвецами.

Материалистическая агония: блага обратились в саранчу.

Удобство, польза, новизна! – Ах! Ну разве тут поспоришь?..

Когда я сыт, когда я пьян… когда в постели не один. Так хорошо, что погибают мечты.

Какой покой – какая безопасность в обжитых нами вольерах зоопарка!

Здоровая жизнь – не безболезненная протяжённость, не замурованная сама в себе и себя ради, а жертвенная вспышка или целое солнце, дарованные свет и тепло, единственный противовес космической бездне.

Здоровье – как тяжёлый меч: пока удерживаешь, им нужно бить.

Мы стали переплавлять даже золотые руки.

Для современных кумиров сумерки наступают уже утром.

Срывая запреты, не забывай вешать новые. А иначе – чем нам соблазняться?

Превратить оригинальность в ремесло – самое циничное преступление нашей поры. Легионом изнасиловано воображение.

Число современности – 888: восемь часов на сон, восемь на работу и восемь на досуг.

Людей переделали в инструменты: либо ими работают, либо они лежат.

Мы только и делаем, что заключаем пари Паскаля, безнадёжно захламляя нашу скромную жизнь. Суть пари не в том, как попытаться выиграть, не проиграв по-крупному, а в том, как уповать на избыточное, пренебрегая насущным: чистотой да независимостью.

О свободе толкуют так много и так часто, что она обесценилась. Будучи несвободным, чувствуешь себя важнее.

Чем глупее народ, тем больше законов.

Почему у неравных от природы людей должны быть равные права? А как же справедливость?..

«Равные права» не значит «равные силы». Наоборот: неравенство здесь проявляет себя с кристальной чёткостью. И нет уже утешения.

Наличие права – это результат личности, а не аванс.

«Право» постепенно затмевает человека.

Вы слышали? У нас новая священная мораль – право. Бумажная мораль. И человек теперь бумажный, вырезанный человечек.

Я презираю «современность». Безликий суррогат религии, вера в принадлежность потоку, беспрекословное повиновение течению. Случайные ценности, случайные боги. Движение без смысла, движение как оправдание. Сквозные души и пластилиновый ум. Человек бессильный.

Что вижу сегодня? Призраки, куклы, маски без лиц, заводные механизмы, беглецы, выродки, обмылки, крысы на кнопке экстаза, несметные «я»… но и россыпь сверкающих бриллиантов.

Гедонизм воспитывает идеального потребителя. Аскеты элементарно невыгодны.