Грабли сансары

– Пока я с тобой, Веник нас в покое не оставит. Я боюсь, Гриша! Я не понимаю, чего он хочет. Унизить меня? Убить? Чего он добивается?

– Давай лучше подумаем, что нам с этим всем делать, – Гриша кивнул на бумаги.

– Нужно спасти Костика, – сказала Уля, – я не могу его отдать. Я не могу!!!

Гриша первый раз видел Ульяну в панике и не понимал, что делать.

– Тихо, тихо, – сказал он, – никому мы Костю не отдадим. Он мой сын, ты… я…

Слова не находились. Очень хотелось сказать, что они семья, что они не просто так вместе, но сейчас все это казалось неуместным. Таким же неуместным, как и шикарные розы на столе.

– Конечно, ты должна уехать, – сказал Гриша, – сестра обещала, что пришлет тебе билет хоть на завтра.

– Завтра? – встрепенулась Уля. – А можно сегодня? Я не засну, пока не узнаю, что Костя в безопасности!

– Я отправил тебе ее профиль, – сказал Гриша.

Уля смахнула букет, чтобы открыть ноутбук. Гриша хотел подхватить цветы, но быстро передумал. Не получилось. Ну и ладно. Наверное, так правильно. Так и было задумано. Только на этот раз не он убегает от своего ребенка, а ребенок убегает от него. Очередной виток колеса.

Или удар граблей.

* * *

Погода выдалась отвратительная: низкие тучи и мелкий дождь. Папа Аси, Алексей Ульянович, который до сих пор работал таксистом, согласился подбросить их в аэропорт.

Гриша сел впереди. Уля с Костиком – на заднее сиденье.

Всю дорогу они молчали. Асин папа изредка бросал на них взгляды, но молчание тактично не нарушал. Уже в аэропорту решительно отказался от денег.

– Позвони, как посадишь их, – сказал он Грише. – Подъеду, отвезу в город.

Гриша тащил большую сумку и катил чемодан. Уля несла Костика. Тот как уснул в машине, так и не просыпался.

Не дойдя до стойки регистрации, Уля остановилась и взмолилась:

– Гриша! Ты же сам говорил, что ты Костику папа! Ему нужен папа! И мне ты нужен! Приезжай к нам!

– Но, – растерялся Гриша, – я не могу! У меня отец… За ним нужен уход… И маму скоро выпишут…

– Ты же сам говорил: можно нанять няню! Я одолжу у сестры денег, пришлю! – Уля говорила быстро, но тихо, чтобы не разбудить Костика. – Я понимаю, что прямо сейчас ты не сможешь улететь… Но… сколько тебе нужно, чтобы все тут уладить? Неделя? Дней десять? Там хорошо, тепло… Море недалеко!

Гриша представил себя на берегу моря. Себя и Улю. Они шли по линии прибоя, вели за руки Костика и улыбались солнцу.

Он сглотнул и покачал головой.

– Гриша, родной, – почти плакала Ульяна, – он же тебя не оставит в покое! Когда узнает, что мы уехали, он по тебе ударит! Изо всех сил…

– Не могу, – тихо ответил Гриша. – Я один раз уже сбежал… Хватит с меня граблей. Я должен поступить правильно.

Ульяна резко потеряла запал.

– Ты должен быть рядом со мной, – грустно сказала она. – И с сыном.

Гриша не пошел провожать их до паспортного контроля. Но и выйти из аэропорта у него сил не осталось. Он сидел в неудобном пластиковом кресле и ждал, когда у него появится хоть чуть-чуть энергии – чтобы поднять голову, достать из кармана телефон и позвонить отцу Аси.

Но энергии становилось только меньше с каждой секундой.

Поэтому он и пропустил момент, когда Уля и Костик снова оказались рядом с ним.

– Нас не выпустили, – сообщила Ульяна. – Судебный запрет.

Она улыбалась. Гриша вскочил, обнял ее и… Он не собирался ее целовать. Но если бы не начал ныть Костик, никогда бы не остановился.

* * *

В машине Костик опять заснул. Наверное, его тоже догнали бессонные Ульянины ночи, когда она зверем бродила по квартире и ждала, что сейчас появится Веник и заберет у нее ребенка. Она ждала отъезда и боялась его больше всего на свете. Потому что знала, что если сбежит, то навсегда. И не спала. И Костик почти не спал.

Сейчас Ульяна была спокойна. Всю дорогу они с Гришей держались за руки, и ей было хорошо и беззаботно. Мозг продолжал кричать об опасности, но сердце было так счастливо, что у мозга не было шансов.

– Я никому вас не отдам, – сказал ей Гриша в аэропорту.

И она поверила. Никакой Веник ей не страшен сейчас, когда Гриша так близко и его рука такая теплая, а у них на коленях сопит Костик, и все это вместе такое огромное, неисчерпаемое счастье, что оно просто не может кончиться.

– Давайте я вам помогу вещи отнести, – сказал Алексей Ульянович, остановившись у подъезда, – а ты, Гриша, лучше Костю возьми, подожди, я тебе дверцу открою…

Хорошо, что Гриша вышел первым. И хорошо, что Костя остался на руках у Ули.

– Сидеть в машине! – сказал Гриша и захлопнул дверь.

У подъезда, на радость соседям, стояла целая делегация.

Впереди, естественно, господин Глаголев. За эти месяцы он еще заметнее раздался вширь, а лицо его приобрело брезгливо-высокомерное выражение. Он окончательно превратился в копию свого отца. За плечом маячил охранник. Несмотря на плохую погоду, пиджак его был расстегнут – ровно настолько, чтобы была видна рукоятка пистолета в подплечной кобуре.