Грабители морей

Страшная ассоциация «Грабителей морей» сделалась чрезвычайно опасною для общества в конце XVIII века, когда Европа, расстроенная продолжительными войнами, лишенная дорог и удобных сообщений, почти предоставляла каждому гражданину заботиться о своей безопасности, как он хочет.

Не было ни одной провинции, где бы ни завелась своя собственная шайка разбойников, грабителей, убийц, смеявшихся над дорожною стражей и грабивших подчас целые селения и города.

Но ни одна из таких шаек не могла равняться силою с грозным обществом «Грабителей морей», которое организовал нотариус Пеггам. У этого общества был свой флот, были сухопутные шайки, были могущественные покровители, задаренные деньгами, были сообщники даже в Верхней палате английского парламента и в коронном суде Великобританской державы.

Ламанчшский канал, Балтийское море, Северное море служили обычною ареною преступных подвигов общества, наводившего страх на берега Англии, Дании, Швеции, Норвегии, Голландии и Германии. Сам Лондон оно в течение двадцати лет держало под ужасным террором.

Дошло до того, что «Грабители» взимали правильную пошлину со всех богатых негоциантов, арматоров, банкиров и домовладельцев Сити. Этим лицам посылались категорические требования доставить в такой-то день и час в таверну «Висельник» такую-то сумму, которая обыкновенно назначалась соразмерно богатству облагаемого этою незаконною податью лица. В письме, обыкновенно, упоминалось о прискорбных последствиях, которые неминуемо должен повлечь за собою отказ, и внизу ставилась подпись: «Грабители».

В первое время некоторые энергичные люди пробовали сопротивляться, но через неделю исчезали неизвестно куда, так что от них ни малейшего следа не оставалось. Кончилось тем, что больше уже никто не отважился противоречить дерзким бандитам.

Несколько раз в таверне «Висельник» устраивались полицейские облавы, и были случаи массовых арестов тех лиц, которые там оказывались. Но, хотя администрация была вполне уверена, что арестованные принадлежат к обществу «Грабителей», все-таки их в конце концов приходилось выпускать из-под ареста за неимением достаточных улик. Против них не находилось ни одного свидетеля. Когда «Грабители» обкрадывали чей-нибудь дом или корабль, они обыкновенно убивали всех ограбленных. Никто не догадывался, что следовало приняться за Пеггама и Надода. Они были душою преступного товарищества, и с их падением оно распалось бы само собою. Но главари шайки умели искусно прятаться, и никому в голову не приходило заподозрить их.

Железная дисциплина господствовала в среде общества во всем, что касалось его специальной деятельности, но затем каждый член ассоциации получал золота вволю и мог предаваться каким угодно излишествам.

Понятен поэтому испуг Боба, когда посетители не послушались его и не согласились удалиться. Его могли обвинить в том, что он нарочно впустил шпионов, и предать смертной казни по неписаному уставу общества.

Часы пробили десять.

– Да уходите же отсюда! – сказал опять Боб, побледнев еще больше. – Неужели вы не поняли, что я вам говорил?

– Здесь публичное место, и каждый имеет право здесь быть, если он только платит за то, что берет, – флегматично отозвался Грундвиг. – Что касается ваших «Грабителей», то вы не беспокойтесь, почтеннейший, мы с ними не начнем ссоры, если только они сами…

Он не успел договорить, как с улицы послышались свистки, и лицо Боба исказилось от ужаса.

– Послушайте, хозяин, – спросил Грундвиг, – чего вы так боитесь?

– Они!.. Они!.. – дрожащим голосом твердил Боб. – Я погиб, и вы со мной тоже.

Вдруг ему в голову пришла одна мысль.

– Послушайте, – сказал он торопливо, – если вы не хотите моей смерти… Я бы должен был давно вас удалить, потому что сегодня вечером здесь в зале назначено собрание «Грабителей», и сам Сборг будет председательствовать… Да, если вы не хотите моей смерти… и своей тоже… то не противоречьте мне, когда я буду по-своему объяснять ваше присутствие здесь, и, пожалуйста, уходите, как только вам прикажут удалиться.

Грундвиг и Гуттор не успели ответить, у входа в трактир раздались громкие голоса, и Боб стремительно бросился к двери встречать гостей.