Грабители

«Неужели все это бред?» — подумал Жак и толкнул дверь. Она пронзительно скрипнула и, сорвавшись с проржавевших петель, упала в коридор.

Жак осторожно обошел ее и тронул следующую дверь. Она тоже заскрипела и была готова оторваться, но каким-то чудом все же удержалась.

Монро шагнул на платформу.

Он ничего не узнавал. Вокруг царила разрушительная сила времени, морской соли и ветра. Обветшавшие жилые блоки, ржавые цистерны, сидящие на покосившихся мачтах чайки.

Квадратные плиты, которыми была выстлана вся платформа, уже не были блестящими. Они были матовыми от миллиона трещин, в которые набилась морская соль.

Жак с облегчением вздохнул. Это уже была знакомая и понятная ему реальность. А раз все понятно — можно уходить.

Сопровождаемый криками потревоженных чаек, Монро прошел по хрустящим кристаллам соли и, ступив на железную лестницу, удивился, насколько та оказалась поражена коррозией. Вся конструкция едва держалась, и порывы ветра заставляли ее дребезжать.

Монро стал быстро спускаться вниз, стараясь не думать о том, что будет, если один из пролетов не выдержит. Однако все прошло как нельзя лучше, а нижняя часть лестницы оказалась в приличном состоянии.

— Отлично, сэр! — охрипшим от волнения голосом прокричал Тони.

— Отличная работа, сэр! — поддержал его обычно немногословный Шапиро, — Я и не знал, что у вас такое чутье. Думал, плавание к этому острову — туфта!

— А я боялся, сэр, что лестница грохнется, когда вы по ней наверх забирались! Уж больно она гнилая! — продолжал кричать Тони.

— Боцман говорит, нужно отплывать, — напомнил Хосмар. — Скоро шторм будет.

— Хорошо, мы отплываем! — согласился Монро и взобрался на борт судна по неудобному трапу.

Он заметил, что Тони и Ральф чем-то обрадованы, и у него было ощущение, что часть событий последних часов была напрочь стерта из его памяти.

Команда отвязала концы, втянула трап, и судовая машина застучала на полную мощность, спеша увести корабль в открытое море.

Корабль уходил все дальше, а Жак стоял и смотрел на обветшавшую платформу. Неожиданно вся конструкция содрогнулась, и лестница, по которой взбирался Жак, обрушилась в море.

— Вовремя успели, — произнес Тони и, покачав головой, сплюнул за борт от избытка чувств. Однако даже это драматическое зрелище не испортило ему настроения.

Он все плевал и плевал за борт, пока Жак не схватил его за плечо и не спросил:

— Слушай, Тони, я никаких глупостей не говорил вам по рации?

— Вы о чем, сэр?

— Ну про то, что там наверху соли полно, что чайки все загадили, что домики прогнили… — Жак говорил наобум, чтобы замаскировать свой главный вопрос

— Какая же это глупость, сэр? Вы рассказали, какая там разруха, и мы сразу сориентировались, что, дескать, если что, пойдем вам на подмогу… А потом вы сказали, что нашли продолжение записей Василия, где написано, как можно вернуться обратно…

— Я рассказал — как?

— Да, сэр. Вы сказали — нужно идти по той дороге между пирамидами, по которой пришли, и мы тогда окажемся снова на Конфине… что-нибудь не так, сэр? — забеспокоился Тони.

— Да нет, — отмахнулся Жак. — Просто балка гнилая там на меня упала, когда назад возвращался, вот я и проверяю.

— Хорошо, что шлем на вас был.

— Хорошо.

Мимо прошел Одноухий Кот. Он посмотрел на Монро, как на привидение, и скрылся в трюме. Через несколько минут он снова поднялся на палубу и прошел к штурвалу, забрав управление кораблем в свои руки.

Ветер усиливался, темные тучи стремительно неслись почти над самой водой и грозили хорошей встряской, однако Жак не боялся. Внутри его теперь не было страха, только полное опустошение. Странное и незнакомое прежде чувство.

98

Низко пригибаясь к невысоким кустикам, трое разведчиков преодолели открытое пространство и снова углубились в небольшой перелесок, где их уже трудно было увидеть. Только здесь они смогли выпрямиться в полный рост и глотнуть воздуха.

— Кажется, нам туда, — сказал Позниц и махнул рукой, указывая направление.

— Ты что-нибудь видел, пока мы бежали? — спросила Саломея, тяжело переводя дыхание.

— Только то, что их много. Коробки какие-то.

— Это не коробки, — сказал Ломмер. — Это танки.

— Да иди ты… Какие здесь танки? — усомнился Позниц

— Ладно вам спорить, — одернула их Саломея — Сейчас подойдем и рассмотрим все лучше.

Она перебросила ремень винтовки на шею и пошла по едва различимой тропе, протоптанной дикими зверями.

Ломмер и Позниц переглянулись и пошли за ней следом. В лесу они ориентировались плохо, поскольку их специальностью была не разведка, а штурмовые удары. Ходить в атаку, перебегать от воронки к воронке с лаунчером за спиной — это было им знакомо, но, как можно разглядеть в такой чаще затаившегося врага, они не понимали.

— Тесновато здесь. С лаунчера не особо долбанешь… — тихо пожаловался Ломмер.

— Не разговаривать! — приказала Саломея, обернувшись на солдат. — Впереди может оказаться вражеское охранение.

«Ясен пень, что может быть охранение, — подумал Ломмер. — по-другому и быть не должно. Сейчас вляпаемся, в самые гости».

На всякий случай он передвинул гранаты на поясе и ослабил на них предохранители.