Говорит Черный Лось

Мы жили в устье реки Язык до самого конца Месяца плодородия (июнь). Потом вождь солдат приказал нам покинуть эту страну, поскольку мы ее продали и она уже больше не принадлежит нам. Мы и не думали ее продавать; но пришли солдаты, забрали у нас всех лошадей и ружья, погрузили нас на большую огненную лодку, которая пошла вниз по Йеллоустоун, затем по Миссисипи до форта Йейтс. Здесь белые устроили одну из первых резерваций для лакотов[43]. Нас высадили. Тут уже поселились многие соплеменники Сидящего Быка и Желчи, хотя сами они все еще находились на Земле Бабушки. Насчет забранных у нас лошадей солдаты сказали, что Великий Отец[44] в Вашингтоне заплатит за них. Однако с тех самых пор я не слыхал, чтобы он выполнил свое обещание.

Я узнал, что оглалов, к которым я принадлежал, угнали в места, где мы находимся сейчас. Поэтому я решил пойти к ним, чтобы выполнить свой долг и спасти народ. В месяц, когда сливы алеют [Сентябрь.], с тремя товарищами я пустился в путь. Идти пришлось пешком, из оружия У нас были лишь луки и стрелы.

Сначала мы решили добраться до брюле. Пока я жил на Земле Бабушки, их тоже угнали на ручей Роузбад, где они живут до сих пор. В пути мы сделали семь привалов.

Однажды вечером мы переправились через Дымную реку (Уайт-Ривер) и заночевали на ее южном берегу рядом со сливовой рощей. Сливы на деревьях уже налились, это была наша единственная пища. Поблизости был холм, который поднимался над рекой; я взошел на него и сел в одиночестве, наблюдая заходящее солнце. Вечер был ясным и тихим; казалось, вся природа застыла, прислушалась к чему-то. Мне почудилось, будто кто-то хочет поговорить со мной. Я встал и затянул первую песню из своего видения, ту, что принесли с собою два духа:

Слушай, слушай! Голос священный к тебе взывает!
Со всего неба Голос священный к тебе взывает!

И пока я напевал песню, со стороны заходящего солнца вновь появились те двое мужей из видения. Как и тогда, они летели головами вперед, словно стрелы и целили в меня из своих луков. Потом они остановились, встали на ноги, подняв луки над головами, и стали глядеть на меня. Они не проронили ни слова, но я понимал, чего они хотят. Я должен был помочь оглалам, употребив силы, к которым они указали мне путь. Я стоял и пел им. Потом они развернулись и вернулись в закат, головами вперед, точно стрелы в полете. Двое моих друзей знали о моей силе и слышали песнь, доносившуюся с утеса. Поэтому, когда я вернулся к месту ночлега, они спросили, что я там видел. Я лишь ответил, что пел для своих знакомых из потустороннего мира.

После короткой остановки у брюле на ручье Роузбад, теперь уже без спутников, я отправился к ручью Белая Глина. Там васичу строили для оглалов агентство Пайн-Ридж. Наши люди называли это место "Стоянка Красного Облака" или "Место-Где-Обо-Всем-Кипят-Споры". Здесь я и остался. Той зимой, в месяц, когда на деревьях лопается кора, мне исполнилось 18 лет [Декабрь 1881 г.].

Зима выдалась очень тяжелая, подобная томительно долгой ночи, когда лежишь с открытыми глазами и бесконечно ждешь рассвета. Все дело в том, что громовые духи, ставшие мне близкими, словно сородичи, с первыми заморозками пропали и не возвращались до тех пор, пока травы вновь не показали свои нежные лица. Без громовых духов я чувствовал себя потерянным и одиноким среди своего народа. Мало кто из них видел пляску лошадей, слышал о моем видении и о той силе, которую оно мне даровало. Все окружающие, казалось мне, бродят во тьме под тяжкой ношей. Сами они не видели своей темноты и ноши. Великим бременем висели они на мне. И тем не менее, когда я вновь и вновь припоминал свое видение, мне становилось приятно это бремя, и я чувствовал сострадание к своему народу.

И сейчас, уже на склоне лет, я готов зарыдать, видя несчастья своего народа. Я жалею, жалею о том, что видение не снизошло на человека более достойного. Дивлюсь, отчего духи избрали именно меня, жалкого, ни на что не способного старика. Я исцелял от болезней мужчин, женщин и детей той силой, которую дало мне видение, но помочь своему народу я так и не сумел. Что значит несколько исцеленных мужчин, женщин и детей, когда погибает целый народ? Ведь ради него на меня и снизошло видение, а я не смог выполнить его воли…

Когда я был молодым, я ощущал в себе большую силу; мне казалось, что с помощью сил потустороннего мира я смогу сделать все. Я начал успешно выполнять указание праотцев, но предстояло сделать куда больше. Вот почему для меня зима стала долгой ночью и я томительно ждал рассвета.

Когда наконец травы вновь показали свои лица, меня переполнило Счастье, ведь теперь я слышал громовых духов, которые шептали: "Пора исполнить то, что поручили тебе праотцы".