Говорящий Бог

"Как он выглядел?" - спросил Лиафорн. Теперь он вспомнил, почему имя Генри Хайхока, нацарапанное в блокноте, задело за живое. Это было имя человека, который написал Агнес Цози о приезде в Ейбичай. Человек, приславший его фотографию. Он почувствовал то странное облегчение, которое он ожидал, когда несвязанные вещи, которые его беспокоили, внезапно сошлись вместе. Перес описал блондина с заплетенными в косу волосами и тонким серьезным лицом - фотографию, которую показала ему Агнес Цози. Тогда у него будет еще один вывод из этого тупика.

«Я только что взглянул на него», - сказал Перес. «Я бы сказал, вроде небольшого. Думаю, на нем был пиджак или, может быть, спортивный пиджак. И у него были короткие волосы. Рыжие волосы. Кудрявый и близко к голове. И веснушчатое лицо, как у многих рыжих. Думаю, что-то вроде круглого лица. Но он не был толстым. Я бы сказал, коренастым. Дородный. Как будто у него было много мускулов. Но маленький. Может, сто тридцать фунтов или меньше ».

Хорошее чувство покинуло Лиафорна.

«Есть другие подробности? Шрамы? Хромота? Что-нибудь в этом роде? Что-нибудь, что поможет его опознать?»

«Я только что взглянул на него», - сказал Перес. Он скривился. «Всего один взгляд».

"Когда вы снова проверили комнату?"

«Когда я не видел, чтобы пассажир вышел на остановке Gallup. Я вроде как наблюдал за ним, потому что Гэллап был его целью. И я его не видел. Я подумал, что он вышел у другой двери. Но это показалось забавным, поэтому, когда мы были готовы уйти на запад, я взглянул ». Он пожал плечами. «Помещение было пустым. В купе никого не было. Только багаж. Я поискал его. Осмотрел вагон наблюдения и бар. Я прошелся туда и обратно через все вагоны. А потом вернулся и снова заглянул в купе. Мне это показалось странным. Но я подумал, что, может быть, он заболел, просто вышел и оставил все позади ".

«Все было распаковано».

«Распаковано», - согласился Перес. «Вокруг разбросаны вещи». Он указал на сумки. «Я взял это, положил в пакеты и закрыл их».

"Все?"

Перес выглядел удивленным, потом обиженным.

«Конечно, все. Что ты думаешь?»

«Газеты, журналы, пустые фантики от конфет, бумажные стаканчики и все такое?» - спросил Лиафорн.

«Ну нет, - сказал Перес. «Не мусор».

«Как насчет какого-нибудь журнала, который стоило бы сохранить?» Лиафорн тщательно сформулировал вопрос. Переса явно беспокоил вопрос о том, что он вынимает что-нибудь из пассажирской комнаты. Может быть, какой-нибудь журнал, в котором может быть что-то интересное, и его нельзя выбрасывать. Если это было то, на что он подписался, то на нем будет адресная этикетка ".

- Ой, - понимающе сказал Перес. «Нет, ничего подобного не было. Я помню, как выбросил несколько газет в мусорный контейнер. Я оставил мусор для уборщиков ".

"Вы оставили пустую бутылку из-под рецепта, или коробку, или пузырек, или что-нибудь в этом роде?"

Перес покачал головой. «Я бы это запомнил», - сказал он. Он снова покачал головой. «Как будто я запомнил того рыжего парня. Стоял там и смотрел на меня, а за несколько минут до этого он убил моего пассажира ".

В такси, возвращающемся в отель, Липхорн разобрался с этим. Он перечислил это, распределил по категориям, попытался сделать то немногое, что знал, так

аккуратно, насколько он мог это сделать. Окончательное подведение итогов. Потому что на этом все закончилось. Больше никаких зацепок. Никаких. Остроконечные Ботинки будут лежать в его безымянной могиле, навсегда потерянный для тех, кто заботился о нем. Если бы такие люди существовали, они бы отправились в свои могилы, недоумевая, как он исчез. И почему он исчез. Что касается лейтенанта Джо Липхорна из племенной полиции навахо, который в любом случае не имел законного интереса ни в чем из этого, он забронировал бы билет на обратный рейс из отеля. Он перезвонит Родни, который пропустил ответный звонок Лифорна, и пригласит Родни на ужин сегодня вечером, если это будет возможно. Затем он соберет вещи. Он доберется до аэропорта завтра, полетит в Альбукерке и поедет в долгую поездку домой. Там его не будет ждать Эмма. Нет Эммы, которой он доложит об этой неудаче. И будет прощен за это.

Такси остановилось на красный свет. Дождь прекратился. Лиафорн вытащил свой блокнот, пролистал его, снова уставился на «АУРАНОФИН» и число, которое следовало за ним. Он взглянул на удостоверение водителя такси, прикрепленное на спинке переднего сиденья. Сьюзи Маккиннон.

«Мисс Маккиннон, - сказал он. "Вы знаете, где есть аптека?"

«Аптека? Думаю, она есть в том торговом центре, в следующем квартале». Ты хорошо себя чувствуешь? "

«Я почуствовал надежду, - сказал Лиафорн. - Внезапно».

Она оглянулась на него, и на ее лице было выражение женщины, которая давно уже не удивлялась эксцентричным пассажирам. «Я обнаружила, что это лучше, чем отчаяние», - сказала она.

Аптека в соседнем квартале была «Заслуженным лекарством». Аптекарь был пожилым, седым и добродушным. «Похоже, что это номер рецепта, - сказал он. «Но это не наш».

«Есть ли способ узнать из этого, чей это рецепт? Имя, адрес и так далее?»