Говорящий Бог

Горстка других белых, стоящих у костров или согревающихся в своих машинах, вписалась достаточно аккуратно. Двое были «друзьями». Среди них был долговязый лысый мужчина, у которого Чи иногда покупал сено в кормовом магазине Gallup, и Эрни Бюлоу, высокий седобородый пустынный житель, который вырос в Большой резервации и написал книгу о табу навахо. Бюлоу связно говорил на навахо и установил тесные личные отношения с семьями навахо. Сегодня он привез с собой в своем пыльном универсале толстого навахо и трех белых женщин средних лет, все из которых стояли рядом с автомобилем, выглядя холодными и нервными. Чи отнес женщин к своей "туристической" категории. Остальная часть делегации белагаана была в основном "одинокими рейнджерами" - частью либеральной / интеллектуальной группы. Они стекались на территорию гор навахо и объявили себя представителями и хранители семей навахо, которым грозит выселение из своих земель в том, что стало частью хопи старой резервации совместного использования. Одинокие рейнджеры были неприятностью, но также источником анекдотов и забавы. Например, двое мужчин не намного старше Чи и симпатичная молодая блондинка с волосами, закатанными на макушку. Все были одеты в рваные джинсы, джинсовую куртку и форму с попонами своей клики.

Галстук Bad Hands, аккуратно подогнанный деловой костюм, белая рубашка, перчатки из тонкой черной кожи, фетровая шляпа с открытыми полями, пальто с меховым воротником - все это дисквалифицирует его как одинокого рейнджера. Как и они, он был городским жителем Полная незаинтересованность в церемонии исключила его как туриста, и он, казалось, никого здесь не знал - большинство из них - Люди Горькой Воды из материнского клана пациента. Как и Джим Чи, Bad Hands просто ждал. Но для Плохих Руки ожидание было безрадостным делом. Он не выказывал никакого удовольствия от этого.

Чи впервые заметил его, когда он вышел из джипа чероки. Он припарковал его среди группы потрепанных автомобилей на приличном расстоянии от танцевальной площадки. Он потянулся, повернул плечи в пальто, согнул колени, наклонил спину, прошел через те другие движения людей, которые тоже были ограничены Он лишь взглянул на людей, выгружавших отходы лесопилок с лесопилки племени, чтобы разжечь огонь, который согреет зрителей и осветит танцы сегодня вечером. Его больше интересовали припаркованные машины. Он внимательно осмотрел их одно за другим. Он заметил, что Чи заметил его, и он заметил полицейскую форму Чи, но не проявил особого интереса. Растянув мускулы, он забрался обратно в машину и сел. Именно тогда Чи заметил его руки.

Он открыл дверь, взявшись за ручку двумя пальцами левой руки, а затем нажав кнопку открывания пальцем правой руки. Очевидно, это было отработанное движение. Тем не менее это было неуклюже. И когда он это сделал, Чи заметил, что большой и мизинец правой перчатки туго выпирали. У мужчины либо не было этого большого пальца, либо они были обездвижены. Почему же тогда он не открыл дверь другой рукой? Чи не мог на нее взглянуть.

Но теперь любопытство Чи резко возросло.

Он бродил по танцплощадке, которую расчистила семья Цоси, болтал с людьми, наблюдал, как строители костра строили штабеля из бревен и древесных отходов, которые покрывали танцевальную площадку огнем. Он поговорил с мужем женщины, мать которой была пациенткой. Его звали Жёлтый. Желтый беспокоился о том, что все идет хорошо.

Чи помог Желтому проверить проводку от маленького генератора, который он арендовал для электрического освещения, который он установил позади медикамента. Чи присматривал за пятью мальчиками, одетыми в футбольные куртки Many Farms, которые могут стать проблемой, если их группа станет достаточно большой, чтобы достичь критической массы подростков. Чи бродил среди припаркованных машин в поисках пьяных. Он остановился там, где был припаркован Ковбой Даши в своей патрульной машине департамента шерифа округа Апачи, чтобы посмотреть, спит ли еще Ковбой. («Разбуди меня, когда придет твой преступник, или разбуди меня, когда начнутся танцы», - сказал Даши. «В противном случае мне нужен отдых»). Но он всегда возвращался туда, где мог увидеть Jeep Cherokee и его водителя.

Человек иногда сидел в нем, иногда опирался на него, иногда стоял рядом с ним.

Он нервничает, решил Чи, но он не из тех, кто позволяет себе показывать нервы обычным образом. Когда свет подъезжающей машины осветил его лицо, Чи заметил, что он, возможно, наполовину индиец. Или, возможно, азиат. Уж точно не навахо, или апачи, или человек пуэбло. В том же свете он снова увидел его руки в перчатках, на этот раз слегка покоящиеся на рулевом колесе. Большие пальцы и мизинцы обеих рук торчали, как будто их суставы замерзли.

Чи стоял рядом с лекарем и думал об этих странных руках и о том, что могло случиться с ними, когда появился Генри Хайхок. Чи заметил, что машина пересекла край холма и тряслась в сторону парковки. В отраженном свете костров она казалась маленькой и белой. Когда машина припарковалась, он увидел тот белый «форд бронко», которого он так долго ждал.