Их ястреба и соколы (из коих лучшие получаются из страны печерской) берут не только фазанов и уток, но даже лебедей и журавлей. Ястреба суть низший род орлов или коршунов; благороднейшую же породу их составляют соколы, которые были известны еще древним. В Московии ловят одну черноватую птицу, величиною с гуся, с алыми бровями, коей мясо вкуснее самого фазана. На их языке она именуется тетеревом; Плиний же называет ее Erythratao. Птица сия известна жителям Альпов, особенно ретийцам, обитающим близ источников Адды. В реке Волга ловят множество рыбы огромной величины и отличного вкуса, в особенности же сомов, известных древним под названием силуров. Зимою рыбу сию обкладывают льдом и таким образом сохраняют свежею в продолжение долгого времени. Прочие сорта рыб ловятся в большом количестве в упомянутых уже мною Белых озерах.
Не имея своего собственного виноделия, московитяне пользуются вином привозным и употребляют его только на больших пиршествах и в богослужении. В особенности ценится у них сладкое критское вино (Мальвазия), которое пьют они только вместо лекарства или подают в случае, когда желают выказать особенную пышность. Весьма удивительно, что вино сие, привозимое с острова Крит чрез Кадикский пролив, несмотря на качку в Средиземном море и Атлантическом океане, не теряет вкуса и запаха своего и доставляется внутрь скифских лесов совершенно не испорченным. Московитяне пьют еще напиток, приготовляемый из меда и хмеля и сохраняющийся в продолжение долгого времени в засмоленных бочках, отчего он делается крепче и лучше. Напиток сей называется медом. Сверх сего употребляют они также, подобно немцам и полякам, пиво и водку, которые выгоняют из пшеницы, ржи и ячменя. Эти два напитка подаются непременно на каждом пиру. Последний имеет силу вина и приводит в опьянение того, кто пьет его в большом количестве. Чтоб сообщить меду и пиву более вкуса, прохлаждают его, опуская в стакан кусок льду, коего целые глыбы в продолжение всего лета тщательно сохраняются у бояр в подземных погребах. Некоторые любят также сок, выжатый из спелых вишен; он имеет светло-багровый цвет и очень приятен вкусом.
Жены и вообще женский пол не пользуются у московитян таким уважением, как у других народов; с ними обходятся не лучше, как с рабами. Люди высшего круга весьма тщательно наблюдают за поведением и скромностью своих жен. Они не могут являться на пиршествах, ни ходить в отдаленную церковь, ни даже без важного дела отлучаться из дома. Зато простонародных женщин всякому иностранцу весьма удобно склонить к тайному свиданию небольшими подарками; из сего должно заключить, что знатные люди мало дорожат их любовью.
Великий князь Василий еще прежде двадцатилетнего возраста[354] лишился отца своего Иоанна, имевшего в супружестве Софию, дочь Фомы Палеолога (брата Константинопольского императора), владевшего многими землями в Пелопонесе. София, по изгнании отца ее турками из Греции, жила некоторое время в Риме. Иоанн имел от нее пять сынов: великого князя Василия, Георгия, Андрея, Димитрия и Симеона, из коих два последние похищены смертью. Василий имеет в супружестве Соломонию (дочь Георгия Сабурова, верного и умного царского советника), украшенную всеми женскими добродетелями, но, к сожалению, неплодную.
Московские государи, желая вступить в брак, повелевают избрать из всего царства девиц, отличающихся красотою и добродетелию, и представить их ко двору. Здесь поручают их освидетельствовать надежным сановникам и верным боярыням, так что самые сокровенные части тела не остаются без подробного рассмотрения. Наконец, после долгого и мучительного ожидания родителей, та, которая понравится царю, объявляется достойною брачного с ним соединения. Прочие же соперницы ее по красоте, стыдливости и скромности нередко в тот же самый день, по милости царя, обручаются с боярами и военными сановниками[355]. Таким образом, Московские государи, презирая знаменитые царские роды, подобно Оттоманским султанам, возводят на брачное ложе девиц большею частью низкого и незнатного происхождения, но отличающихся телесною красотою.