За пятьсот лет пред сим московитяне поклонялись языческим богам, как то: Юпитеру, Марсу, Сатурну и многим другим[347], которых древние в безумном заблуждении из могущественных царей или мудрецов возвели в достоинство богов. Христианскую веру приняли они в то время, когда греческое духовенство, не слишком постоянное в мнениях своих, начало отделяться от латинской церкви; от сего они с непоколебимою твердостию сохраняют и поныне учение и обряды, принятые ими от греческих наставников. Они верят, что Дух, третье лице Св. Троицы, исходить только от Богa Отца, между тем как по всей справедливости должно признавать происхождение Его от Отца и Сына[348]. На Флорентийском соборе, созванном Евгением IV, после жарких споров оказалось, что упорство греков основывалось на исправлении одних только слов, а не мыслей, тем более что греческие епископы, убежденные ясными доводами, тогда же признали, что Дух Святый исходит от Отца чрез Сына. Таинство Причащения совершают московитяне не на опресноках, как следовало бы по всей справедливости[349], но на квасном хлебе, и причащаются в двух видах, как причащаются у нас одни только священники; т. е. пресвитеры их раздают всему народу для причащения Тело и Кровь Христову. В новейшее время (еще на памяти у отцов наших) богемцы, увлеченные сим пагубным заблуждением, отстали от латинской церкви. Далее, московитяне, совершенно в противность учению христианской веры, полагают, что ни ходатайство церкви, ни молитвы ближних и друзей за души усопших недействительны,[350] и почитают выдумкою место чистилища, в коем души праведных, очищаясь долговременным мучением в огне, многими поминовениями и индульгенциями святейших пап, наследуют потом блаженство в Царстве Небесном. Во всем прочем московитяне соблюдают те же обряды, каким следуют греки, причем с дерзостью и упорством отвергают первенство Римской церкви. Больше же всего ненавидят они иудеев, так что содрогаются при одном их имени и не впускают их в свои пределы как людей презренных, вредных и в недавнем еще времени научивших турок лить медные пушки. Во время священнодействия читают у них громогласно с амвона жизнь Иисуса Христа и истории всех его чудес, описанную четырьмя евангелистами, а также послания св. апостола Павла или поучения отцов церкви. В сем последнем чтении упражняются они даже и вне литургии; но cиe относится преимущественно к священникам, известным своим благочестием. Московитяне не позволяют монахам своим говорить проповеди в церквах и собирать, как у нас, народ для тщеславных состязаний и рассуждений о делах божественных. Мужи, утвердившиеся в вере, думают, что сердцам грубым и неопытным приносит более пользы учение простое, нежели глубокомысленное изъяснение таинств религии. Московитяне имеют в переводе на их иллирийском языке и сохраняют с особенным уважением Священное Писание, Историю Ветхого и Нового Завета и творения святых отцев: Амвросия, Августина, Иеронима и Григория.
Епископы и другие высшие духовные лица живут в назначенных им городах и селениях, отправляют богослужение, рaзрешают религиозные споры и имеют власть со всею строгостью наказывать распутство. Глава духовенства, называемый у них митрополитом, испрашивается от Константинопольского патриарха; архимандриты же и епископы выбираются по жребию из достойнейших кандидатов. Люди, отказавшиеся добровольно от житейских удовольствий и посвятившие себя исключительно божественному созерцанию и богослужению, разделяются в Московии на два класса; те и другие живут в монастырях; но одни могут по своим делам выходить из оных и вообще ведут жизнь более свободную, как у нас братья орденов св. Франциска и св. Доминика; другие же составляют класс монахов святейшей жизни и строго следуют уставу, данному им св. Василием. Им не позволено переступать за порог жилищ своих даже в крайней опасности. Погребенные в темных кельях, вдали от света, они ведут самую суровую жизнь и считаются людьми, совершенно уже усмирившими плоть свою и утвердившимися в благочестии.
Весь народ постится четыре раза в год (и, кроме того, еще в некоторые дни недели) и в это время воздерживается от мяса, яиц и молока. Первый пост бывает так же, как и у латинян, в начале весны, после нашего праздника Пепла; другой – летом, в честь св. апостолов Петра и Павла; третий – пред осенью, когда мы празднуем память Вознесения Девы Марии на небо, и, наконец, последний – пред праздником Рождества Христова. По средам московитяне не едят мяса, а по пятницам яиц и молока[351]; зато в субботу стол их наполняется яствами всякого рода, и весь день проходит в веселии. Вигилий пред праздниками они не наблюдают[352].