Господин судья

Я осмотрел документ, который мне подал принц. Подделка таких документов очень сложная и кропотливая вещь. Мало того, что нужно написать так, как писал человек, но нужно ещё и ауру сохранить. Писалка прежнего правителя всё так лежала на его столе. Я в этом кабинете бывал часто, а потому для меня не секрет, где и что лежит. Максимилиан смотрел на меня с напряжением. Я прекрасно понимал, что даю ему в руки прекрасное оружие, а если ему в голову придёт мысль, что меня нужно убрать, потому что я знаю о таком, то мне не жить. Но Максимилиан пока будет молчать.

Почерк правителя мы подделывали вдвоём. Писать в специальных перчатках, да ещё и с использованием артефакта, копировавшего способ написания и стилистику определённого лица очень утомительное занятие, а бездарю и невозможно сделать это.

Через час мы оба были выжаты. Я сел в кресло правителя и почувствовал, что трясутся руки. Максимилиан дописал последнее слово и кинул писалку на стол, следом полетела и перчатка, которую я едва поймал.

— Не раскидывайтесь такими артефактами.

Я убрал перчатку в карман и быстро осмотрел результат, а потом поднял переговорник.

— Якоб, у меня к вам просьба.

— Слушаю вас.

— Найдите Саймана и приезжайте в заветный кабинет императора срочно.

Максимилиан посмотрел на меня затравленно, но я усмехнулся.

— Я не могу решить это один. Первые герцоги должны в этом поучаствовать.

Принц вздохнул и отошёл к окну. Я его прекрасно понимал, о чём думает принц. Но что-то подсказывало, что на эту авантюру герцоги согласятся. Нет у нас другого выхода. Он станет следующим императором. Вот только теперь ему придётся идти у нас на поводу и делать нешуточные уступки. Я думаю, что Максимилиан это понимал.

Я смотрел в окно и думал, что вернусь домой не раньше полуночи. Наверное, это и к лучшему. У меня не останется времени на пустые раздумья и самобичевание. Мне хотелось окунуться в работу, забыть об операции, о том, что теперь я непонятное что-то. Я вздохнула и поправила себя снова. Как же мне сложно привыкать к мысли, от которой воротит с души. Да за двенадцать лет… я откинул от себя дурные мысли, иначе снова скачусь в омут, а его нужно оставить на вечер.

Уехать я смог только через два часа, когда приехали остальные герцоги с приставкой ди, посмеялись надо мной и смогли утрясти все формальности. Как я и предполагал из принца едва не вытрясли душу, требуя сохранить привилегии. Якоб как самый умный потребовал зафиксировать всё на бумаге. Максимилиан вздыхал, косился на Саймана и Якоба, а ещё постоянно посматривал на меня. Я молчал, а в глазах принца читалось одно, он мне это молчание ещё припомнит.

«Случайно» найденный документ к кардиналу пришлось нести мне. Правитель духовной сферы у нас мужчина без возраста. Правит своими подданными он уже давно, и слово этого мужчины весьма ценится в Шунии. Он принял меня в своём кабинете. У святого Бруния — так звучало его имя и титул одновременно — не было ни богатых одежд, ни золочёной рясы. Большую часть денег церковники отдавали бедным и содержали бесплатные школы для бедноты. У меня закрались сомнения в том, что церковь не участвует в продаже детей, но озвучивать это я не стал.

Бруний махнул мне рукой и предложил сесть в ближайшее кресло.

— Пришли спасти блудного принца, — с насмешкой сказал он, забирая от меня бумагу.

— Не понимаю, о чём вы говорите, — сказал я. — Бумагу нашёл наследник и попросил меня отдать её вам. Всё же через месяц коронация.

Кардинал усмехнулся и прочитал бумагу, а потом посмотрел на меня внимательно.

— Знаете, Георг, а ведь я хотел быть скрипачом. Я и сейчас иногда беру в руки скрипку.

Он встал и достал инструмент из шкафа.

— Эту красавицу я купил на сэкономленные на желудке деньги. Она не дорогая и не ценная, но для меня он первая подруга.

Кардинал начал играть. Я слышал эту мелодию. Вроде бы она из какой-то слезливой оперы, над которой все посмеивались, но в руках кардинала она стала удивительной. Мне показалось, что меня поцеловала мама. Кто-то коснулся рукой и сказал:

— Ты можешь это пережить. Мы можем это пережить.

Я едва не заплакал. Кардинал смотрел на меня внимательно и улыбался, но не злорадно, а тепло и ласково. Когда мелодия отыграла, он положил скрипку и сказал:

— Я стал вместо скрипача священником и дошёл до высшей точки. Знаете, за столько веков я научился не спорить с судьбой.

— Что ни делается, всё к лучшему, — прошептал я.

— Верно. Судьба должна слоиться так, что я короную двух императоров, а я уже не молод. И ещё не торопитесь откидывать то, что вам покинет судьба. Иногда небеса любят подшутить над самыми изощрёнными планами. Вот Зольдар всё рассчитал, кроме вашего появления, того, что вы разыщете этот чёртов декрет и спасёте тысячи жизней. О вас будут говорить много хорошего.