«Господь да благословит решение мое...»

Примечательно, что Царь назначает Куропаткина ввиду отсутствия «хороших людей», то есть хороших генералов! Примечательно также, что этому назначению предшествовало долгое обсуждение с Алексеевым. Следует признать, что надежды Императора на то, что Куропаткин окажется «хорошим главнокомандующим», не оправдались, о чем свидетельствовала неудача у Нарочи и опять-таки нерешительность генерала в Брусиловском наступлении. Впрочем, Куропаткин не сильно выделялся из общего числа русских генералов, чья деятельность заставляла желать много лучшего. Николай II был крайне недоволен действиями своих генералов. 14 марта 1916 года он писал Императрице Александре Федоровне: «На фронте дела подвигаются весьма медленно, в некоторых местах у нас тяжелые потери, и многие генералы делают крупные ошибки. Всего хуже то, что у нас мало хороших генералов. Мне кажется, что они забыли за долгий зимний отдых весь опыт, приобретенный ими в прошлом году!»[217] 22 июня 1916 года в другом письме жене всегда сдержанный Царь дает волю чувствам, когда говорит о действиях генералов: «У Барановичей атака развивается медленно по той старой причине, что многие из наших командующих генералов — глупые идиоты, которые даже после двух лет войны не могут научиться первой и наипростейшей азбуке военного искусства»[218].

Б) Организация деятельности Ставки

В организации работы новой Ставки особенно проявилась роль царя. Первые дни своего пребывания в Ставке Император Николай II оставался в Императорском поезде. «Лесок, в котором стоял наш поезд, — писал он жене, очень уютен, но благодаря дождям там стало сыро, даже в вагонах; поэтому, чтобы быть поближе к моему штабу и жить в доме, я решил, что лучше и проще всего будет переехать в город»[219].

В дневнике Император записал: «Решил переехать в Могилев на жительство, оно гораздо удобнее во всех отношениях»[220].

Генерал Спиридович так описывал Могилев к моменту приезда в него Государя: «Могилев — губернский город, раскинулся на высоком берегу Днепра в 734 верстах от Петербурга и в 563 от Москвы. На самом возвышенном его пункте, над рекой, белеет губернаторский дом и здания присутственных мест. Около дома — сад. А невдалеке, над самым откосом, — городской общественный садик, из которого открывается прелестный вид на реку и Заднепровье»[221]. «Здание старое, но вполне удобное, с садиком и очаровательным видом на Днепр и далекую окрестность — положительно Киев в миниатюре», — писал Император жене[222].

Полковник Генерального штаба В. М. Пронин так описывал царскую Ставку: «На южной окраине Могилева, на высоком и крутом берегу Днепра, откуда открывался прекрасный вид на заднепровские дали, стоял небольшой двухэтажный губернаторский дом. Здесь имел пребывание Государь Император во время своих приездов в Могилев. Почти вплотную к этому дому, или как мы его называли „дворцу“, примыкало длинное двухэтажное здание Губернского правления; в нем находилось Управление генерал-квартирмейстера, этого „святая святых“ всей русской армии. Перед „дворцом“ и Управлением была довольно большая площадка, обнесенная со стороны прилегавшего к ней городского сада и улицы железной решеткой. У парадного входа „дворца“, когда Государь был в Ставке, обыкновенно стояли парадные часовые от Георгиевского батальона, составлявшего охрану Ставки. Батальон комплектовался георгиевскими кавалерами — офицерами и солдатами всех строевых и пехотных частей армии, по особому выбору. Это, так сказать, были „храбрейшие из храбрых“. В ближайших аллеях сада и на прилегающей к площадке улице несли дежурство чины дворцовой полиции и секретные агенты, которых мы называли „ботаниками“. Дабы не обращать на себя внимание, они, внешне сохраняя непринужденный вид, словно прогуливались, останавливались у дерева или цветочной клумбы и как бы внимательно их рассматривали, в то же время зорко следя за всеми прохожими и проезжими. Невдалеке, напротив Управления генерал-квартирмейстера, за садом, в большом здании Окружного суда, помещалось Управление дежурного генерала Ставки, во главе которого стоял генерал Кондзеровский»[223].

С переездом Ставки в Могилев город был превращен в укрепленный лагерь. Императорскую Ставку обороняли отдельный авиационный отряд, отдельная артиллерийская батарея, батарея воздушной артиллерийской обороны и другие конные и пешие отдельные воинские подразделения.

Важным последствием принятия Николаем II верховного командования стала та атмосфера в Ставке, которая пришла на смену нервной и импульсивной обстановке, царившей в ней при великом князе. Эта атмосфера определялась, в решающей степени, личностью самого Николая II.